- Ну так почему же ты на это не решился? - искренне удивился Конан.
- Есть одна загвоздка, - нехотя буркнул козак, - от этого даже такому воину, как я, становится не по себе.
- Что же именно?
- Я разговаривал с рабами, которым разрешено прислуживать на пирах. Бартатуя обычно устраивает потеху, когда к нему присоединяется какой-нибудь новый союзник. Часто, если кто-то заслуженно побеждает в таком поединке на радость зрителям, они желают продлить удовольствие и заставляют биться вновь...
- И выставляют против него нового противника, - закончил фразу Конан.
- Точно! Иногда смельчака ждет пять-шесть схваток подряд. Даже величайшего бойца может одолеть посредственный, но полный свежих сил воин.
- Это, между прочим, - заметил киммериец, - еще и способ убрать из толпы невольников возможных бунтарей.
Рустуф, усмехнувшись, кивнул:
- Вот и мне так кажется... Пока, во всяком случае, очень мало кто удостоился чести быть принятым в гирканийскую орду.
- Да, шансы не велики, - подытожил Конан, - но это все же лучше, чем постыдное ярмо. Кстати, как отбирают людей для поединков?
Козак рассмеялся:
- Да ты, я вижу, не трус! Подожди, вечером нас поведут на водопой - к тому времени мы все и выясним.
- А если нас поставят друг против друга? - неожиданно спросил Конан.
- Ну тогда посмотрим, кто из нас лучше бьется, - ответил Рустуф, хлопнув киммерийца по плечу.
Конан лежал на животе, впервые за этот трудный, бесконечно долгий день утоляя жажду. Невольников подвели к реке чуть ниже по течению от лагеря. Но принимать выгодное положение в расчет смысла не имело - все равно на много лиг вокруг другого источника живительной влаги не отыскать. Напившись досыта, киммериец присоединился к толпе рабов, поджидающих, когда за ними явятся стражники. Конан расположился позади Рустуфа с таким видом, будто никогда в жизни даже словом не обмолвился с козаком.
- Марш в конуру, собаки! - рявкнул степняк-надсмотрщик, щелкнув бичом. - Живее шевелите лапами! Другие тоже хотят пить!
Рабы побрели обратно к яме. Конан и Рустуф остались стоять. Когда надсмотрщик грозно двинулся в их сторону, Рустуф неожиданно поскользнулся на ровном месте, споткнулся и сильно толкнул киммерийца. Тот рухнул прямо на подошедшего степняка. Гирканиец что-то невнятно прорычал и хлестнул Конана бичом:
- Смотри себе под ноги, падаль!
- Еще никто не посмел безнаказанно хлестать меня бичом, - грозно воскликнул киммериец. И прежде чем пораженный надсмотрщик пришел в себя от удивления и гнева, Конан прыгнул и схватил кочевника за горло. Вырвав у гирканийца бич, киммериец что есть силы вмазал тяжелой рукояткой степняку по башке. Бил Конан с дьявольским расчетом: стальные мышцы варвара могли развалить котелок кочевника, как гнилую тыкву, но сейчас Конан лишь оглушил гирканийца. Убить стражника - значит навлечь на себя праведную ярость остальных степняков.
