— Считаешь, будет лучше, если император и его приспешники запустят сюда свои щупальца? Будут ли люди так счастливы, когда их обложат дополнительными налогами? Когда их детей начнут угонять на работы или службу во благо государства и имперского кармана?
— Но кто даст гарантии, что Нотт не сделает то же самое? — возразил сэр Леон.
— Брачный договор, — коротко ответила княжна, — скрепленный нашими подписями, засвидетельствованный обоими правителями и благословленный церковью.
— Император не пойдет на это, — сэр Джакс покачал головой.
— Пойдет, если почувствует выгоду.
— И в чем выгода?
— Если брак развалится или со мной что-нибудь случится, у него появится возможность вмешаться в дела Нотта на правах «поручителя», и потребовать часть герцогства в качестве компенсации. Это же обезопасит меня от излишних посягательств на жизнь со стороны герцога.
— Но это же так рискованно! При худшем варианте возможна новая война! — заметила Лисс.
— Но если повезет, мне удастся сохранить Эйл таким, какой он есть, и ради этого я готова рискнуть.
Все присутствующие глубоко задумались. Все слишком хорошо помнили прошедшую войну: Леон и Джакс были в самом ее пекле, не раз тонув в собственной крови, а Лисс и Кана из-за нее остались сиротами.
— Я понимаю, что слишком многое находится сейчас на чаше весов. Поэтому и не тороплю вас с ответом. Прошу обдумать этот вариант и в конце недели, когда я вернусь со Стены, вы скажете, что об этом думаете.
И помолчав, с усмешкой добавила:
— В конце концов, неизвестно, что обо всем этом думает сам герцог Нотт.
Уже много позже, когда все разошлись, Джакс поднялся и достал из тайника покойного князя графин с вином и два бокала — для себя и Леона.
— У этого ребенка совсем не было детства, — вздохнул Леон. Прозрачная красновато-коричневая жидкость плавно перетекала из графина в бокал, искрясь в свете свечей.
— Королевские дети растут быстро, — невесело заметил Джакс. — Но иногда мне жаль, что она не простая девчонка.
Они молча, залпом выпили крепкий напиток, не закусывая.
— И что ты думаешь насчет ее предложения?
— Она опять хочет все сама сделать, — нахмурился Джакс, убирая графин на место. — Проклятье! Я не привык прятаться за детской спиной!
— Но это ее долг, ее обязанность — оберегать своих людей. Мы сами учили ее этому. А наш долг — помогать ей, поддерживать, какой бы путь она не избрала.
— Верно, — согласился Джакс. — Но этому борейцу я ее не отдам!
