В то же время, если император сумеет удержать власть, он продолжит использовать людей и возможно сумеет добраться до ребенка, а через него получить и доступ к власти в Борее. Но все это пока лишь возможные варианты, к тому же нельзя упускать из виду и Борей. Зная императора, трудно предположить, что это он пошел на примирение, а значит, борейцы как-то сумели на него повлиять, возможно, пообещав что-то взамен. Но зачем им это? И как все это отразится на Эйле?
— С тобой все в порядке? Ты как-то сразу сникла, — Люция внимательно вглядывалась в лицо княжны.
— Да, все прекрасно, — мгновенно ответила Ирис. — Просто мне вдруг подумалось, что чувства для нас — это непозволительная роскошь.
— Верно, — с грустью отозвалась принцесса. — Но если нельзя, но очень хочется, то можно?
«Ну да, — мысленно усмехнулась Ирис, — а потом этих „можно“ полный двор бегает!»
— Что ж, — вздохнула княжна, — прошу прощенья, если расстроила или утомила. Ужин будет часа через два, а пока отдыхайте, Ваше Высочество. Я прикажу, чтобы принесли что-нибудь перекусить.
Принцесса поблагодарила ее, и, попрощавшись, Ирис, наконец, пошла к себе.
Самым любимым местом Ирис была отцовская библиотека — небольшая комната на северной стороне, окна которой выходили в старый сад, самую глухую его часть. Сердцем комнаты был маленький камин из серого шпата с широкой каминной доской и гербом Эйла на стене. Около него, в центре комнаты стоял низкий, продолговатый столик, с одной стороны от которого стоял аккуратный диванчик, с другой — пара кресел. Во главе стола было массивное кресло из темно-вишневого дерева, с высокой округлой спинкой и резными подлокотниками, которое маленькая Ирис называла «троном».
Как и ожидалось, вся честная компания была в сборе на привычных местах: сэр Джакс и сэр Леон сидели в уютных креслах у камина и неспешно переговаривались, Кана развалилась на диванчике, лениво теребя за кисточки думку, а Лисс неторопливо разглядывала какую-то книгу, сидя на широком подоконнике. Но атмосфера безмятежности тут же была нарушена, как только одна из панелей, изображавших книжный стеллаж, бесшумно отварилась и в библиотеке появилась Ирис.
— Вечер добрый, господа и дамы. Можете не вставать, — княжна саркастично усмехнулась, глядя на эту обитель покоя и безделья. Она села в отцовское кресло и откинулась на спинку, упокоив руки на резных подлокотниках. В камине уютно потрескивал огонь, на полке и столе горели свечи…
