В Тульской губернии раньше вдень Починок варили особое кушанье — «саломата», которую ели всей семьей после осмотра сараев и конюшен. Старая поговорка гласит: «Приехала саломата на двор, разчинай Починки».
На Сретение кормят (закармливают) племенных птиц: курам дают овес, чтобы лучше неслись, и яйца были крупнее и вкуснее. Корми кур овсом — весной и летом будешь с яйцом.
Ветер в Сретение предвещал хороший урожай плодовых деревьев, поэтому хозяева трясли деревья руками, чтобы были с плодами. Обязательно белили стволы плодовых деревьев, чтобы уберечь их от солнечных ожогов в марте. Сретенская вода из снега считалась средством от недугов и жизненных напастей. Особенно ценилась стекающая с крыш талая вода. На этой воде замешивали тесто и делали коржи, которые давали при болезнях людям и домашним животным. (Вот-то нынешним горожанам способ заболеть!).
Освященную в этот день в церкви воду дают пить умирающему при чтении отходной молитвы, а также пользуют ею тяжело больных. Этой же водою окропляют отправляющихся в путь.
Широко распространено было поверье о том, что нельзя ездить в дальний путь на Сретение: могут приключиться по дороге всякие напасти. Вспомните об этом, собираясь весной на отдых или в командировку…
Анне Ахматовой
Когда она в церковь впервые внесла дитя, находились внутри из числа людей, находившихся там постоянно, Святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял младенца из рук Марии; и три человека вокруг младенца стояли, как зыбкая рама, в то утро, затеряны в сумраке храма.
Тот храм обступал их, как замерший лес. От взглядов людей и от взора небес вершины скрывали, сумев распластаться, в то утро Марию, пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом свет падал младенцу; но он ни о чем не ведал еще и посапывал сонно, покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему о том, что увидит он смертную тьму не прежде, чем Сына увидит Господня. Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня», реченное некогда слово храня, Ты с миром, Господь, отпускаешь меня, затем что глаза мои видели это дитя: он — Твое продолженье и света источник для идолов чтящих племен, и слава Израиля в нем». — Симеон умолкнул. Их всех тишина обступила. Лишь эхо тех слов, задевая стропила, кружилось какое-то время спустя над их головами, слегка шелестя под сводами храма, как некая птица, что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
И странно им было. Была тишина не менее странной, чем речь. Смущена, Мария молчала. «Слова-то какие…». И старец сказал, повернувшись к Марии:
