Эпикур вспомнил Памфила с его сомнениями и страхами и подумал, что в этой финикийской вере много разумного. Что бы ни ждало душу умершего в загробном царстве, она продолжает и земное существование. И если ушедший оставил в памяти знавших его заметный след, то он ещё долго будет жить среди них, влияя на их мысли и поступки.
Давно уже были извлечены из холщового футляра купленные по случаю книги старых, живших столетие назад философов-физиков. Далеко на западе, в сицилийском Акраганте, жил Эмпедокл, знаменитый врач, политик и поэт. На востоке, в малоазийских Клазоменах, родился Анаксагор, но учил здесь, в Афинах, был другом Перикла и, может быть, учителем Сократа. Обе книги назывались «Пери фюсе» — о природе.
Ночью, откинув дверную завесу, Эпикур вышел в темноту под почти чёрное, усеянное звёздами небо. От нагретой за день глины двора в прохладную высь текла теплота, стрекот цикад наполнял воздух. Эпикур прислонился спиной к стволу старого тополя и замер, любуясь небесными огнями. Было новолуние, скоро в лучах вечерней зари покажется тонкий серпик, и наступит боэдромион, возвещающий конец лета.
«А как же всеобъемлющее небо? — повторил Эпикур про себя слова Платона. — Было ли оно всегда, не имея начала своего возникновения, или же оно возникло, выйдя из некоего начала?» Аристотель соглашался с первым мнением, считая мир неизменным и вечным, а Платон признавал вечно существующим только демиурга, построившего нашу Вселенную.
Их предшественник Эмпедокл считал вечно сущим богом сам мир, но мир этот как бы непрерывно творил себя.
В прекрасных стихах Эмпедокл описывал Сферос — Мир, находящийся в совершенном покое. Сферос нежился во власти Любви, соединившей все его части — «корни вещей»: землю, воду, воздух и огонь. Этот идеально шарообразный, равномерный по составу Мир включал в себя всё, кроме Вражды. Эпикур не совсем понял, где находилась в это время Вражда, витала ли вокруг Сфероса или вообще исчезала? Глядя на звёзды, Эпикур вспоминал нарисованную философом величественную картину застывшего мира:
Равный то был отовсюду и всяких лишённый пределов
Шару подобный окружным покоем гордящийся Сферос.
Там ни быстрых лучей Гелиоса узреть невозможно,
Ни косматой груди земли не увидишь, ни моря,
Нет ни рук у него, что как ветви из плеч вырастают,
Нет ни быстрых колен, ни ступней и частей детородных,
Так под плотным покровом Гармонии там утвердился
Равный себе самому отовсюду божественный Сферос.
