— Без тайн нельзя, — согласился Эпикур, — и я их свято храню. А к честности привыкаешь очень быстро, и, поверьте, она очищает душу и облегчает жизнь. Так вот, вдруг я увидел, что Платон сам проповедует ложь, что он, поборник честности, считает идеалом общество, которое не может жить без обмана!
— Ты путаешь, — возразил Тимократ. — Я говорил о нужде в военных хитростях только при создании государства.
— А примеры приводил из законов созданного. Ты упомянул о тайном наблюдении за подростками для перевода способных из кормильцев в стражи. Но есть обман и похуже. При заключении браков выбор невест лежит на правителях, но, чтобы подданные были этим выбором довольны, разыгрывается комедия со жребиями, причём жребии подтасовываются!
— Не вижу тут плохого, — ответил Тимократ. — Эта ложь — необходимая лекарственная мера, дающая подданным покой и довольство жизнью. Вспомни начало диалога, где Сократ спрашивает: справедливо ли будет отдать оружие и сказать правду умалишённому?
— А давай, Тимократ, перевернём этот пример. Справедливо ли будет, если умалишённый станет поступать несправедливо, посчитав, что он один нормален, а все вокруг сошли с ума?
— Нет, конечно.
— Тогда скажи, как определят подданные Идеального государства, что их правители подлинные философы, а не сумасшедшие, если правителям разрешено обманывать их как угодно? Если ложь предусмотрена в самих основах государства?
— Отлично, Эпикур! — воскликнул Менандр.
— Я думаю, — закончил Эпикур, — найдётся немало государств, где правители обманывают народ, но наверняка ни одного, где такой обман предписывается законом.
— Значит, ты не считаешь государство Платона справедливым?
— Да, Тимократ. Сегодня я это понял, и ещё понял, что мне не по пути с Платоном. Весь день я бродил по роще у Кефиса, старался докопаться, в чём тут дело. И пришёл к тому, что Платон в поисках гармонии так высоко воспарил, что перестал принимать в расчёт нашу не чистую и не гармоничную, но тем не менее прекрасную жизнь. Он как истину описывает гармонию сфер Тимея и не обращает внимания на то, что Евдокс, наблюдая Луну и Солнце, нашёл совсем другие величины. Он изобретает Идеальное государство, но думает о государстве, а не о людях, которым в нём жить. Он считает, что человека во имя гармонии нужно переделать, и не видит того, что реальные люди в его государстве быстро станут одни — тиранами, а другие — рабами.
— Всё! — закричал Менандр. — Ты наш!
