Но вот небо впереди посветлело, из серой пелены стали выделяться пятна облачных масс, их края наполнились светом. Дождь прекратился, из синего просвета сверкнуло солнце.
— До заката успеем, — сказал проводник, измерив глазами высоту солнца, и предложил Леосфену и ребятам готовиться в путь.
Он повёл их на гребень по неровной тропе, отмеченной кучками сложенных камней. Казалось, вершина была совсем рядом, но расстояния в горах обманчивы, до её скалистого подножия пришлось долго подниматься по траве, скользкой глине, россыпям мелких и крупных камней. Вблизи скальная стена выглядела совершенно неприступной, но тропа пошла в обход, и неожиданно выяснилось, что сзади на вершину ведёт не слишком крутой травянистый склон.
Они остановились на краю обрыва, над скалами. Кругом всё уходило вниз, полого или круто. Кое-где между холмами виднелись кусочки берега, отделённого от чисто-синей воды белой нитью прибоя. На западе над сверкающим морем солнце попирало лучами грозовую тучу, издали похожую на горную страну с невесомыми вершинами и летающими островами. Эпикур снова забылся, глядя вокруг.
Проводник показал алтарь богини.
Алтарь Афродиты Акреи, покровительницы горных вершин, белел среди травы и валунов. Он был круглый, с вытесанными украшениями, покрытый трещинами и пятнами лишайников. Леосфен развязал сумку, отсыпал каждому из мальчиков зерна для жертвы, подошёл к алтарю и положил на него горсть зёрен. Мальчики по очереди сделали то же самое, Эпикур — последним.
Он двигался как во сне, охваченный светлым чувством присутствия богини. Она была нигде и везде, она вместе с ним любовалась предзакатным простором, он чувствовал её лёгкое дыхание, и радостная теплота наполняла его сердце.
— Пора вниз, — позвал проводник.
Спускаться было и легко и трудно. Легко, потому что не сбивалось дыхание, зато трудно было ногам, которым приходилось всё время сдерживать стремление тела вниз. Проводник вёл быстро, тропа петляла по мокрым цветущим лугам. Пока шли вверх, перед глазами всегда маячил какой-нибудь склон, а теперь впереди и внизу открывалось пространство, которое звало и поддерживало, давая прекрасное ощущение полёта. Кругом в ярко-зелёной траве под лучами заходящего солнца сверкали капли воды, светились моря фиалок и незабудок, пушистых сиреневых цветов чеснока, белых гроздьев дикой гречихи. Далеко внизу виднелся казавшийся совсем небольшим скальный уступ с пятном грота, перед которым поднимался к небу дымок костра.
