Вместо Леосфена стратегом избрали Антифила. Наступила ветреная дождливая зима. Менандр писал из-под Ламии, что после гибели Леосфена жизнь в лагере стала унылой. Этому содействует скверная погода. Ополченцы многих городов отправились зимовать домой, и Антифил не смог их удержать. Правда, и македоняне терпят большую нужду и держатся из последних сил.
Война затягивалась, тем временем новые правители Азии не собирались оставлять Македонию в беде. Уже давно было известно о подготовке удара по Аттике с моря, и вот пришла весть о выступлении македонского флота под командой Клита Белого. К этому времени из двухсот сорока намеченных к постройке кораблей успели сделать только восемьдесят, но и это был достаточно сильный флот. Ефстион спешно вышел навстречу Клиту вдоль Кикладских островов.
Эпикур просматривал в лавке Тихона новые книги, когда на улице поднялся шум. Хозяин и посетитель вышли узнать, в чём дело. Через площадь, сопровождаемый толпой радостно кричащих горожан, двигался Стратокл с венком на голове.
— Славная победа афинского флота! — возглашал он. — Македоняне и финикийцы отброшены!
— Наконец-то! — воскликнул Тихон. — Слава Посейдону, добрые вести.
— На Пникс, афиняне, — взывал Стратокл. — Надо решить, как мы отметим победу.
Обрадованный Эпикур примкнул к ликующей толпе и вместе с остальными поднялся на площадь Собраний. Было солнечно и ветрено, белые и серые облака торжественно плыли с востока, со стороны Акрополя над раскинувшимся внизу городом. После печальных вестей о гибели Леосфена и тяжёлого ощущения безнадёжной осады весть о победе вселяла надежду на перелом к лучшему. Стратокл произнёс короткую речь с прославлением героев и предложил отметить победу торжественными жертвоприношениями с угощением народа и раздачей мяса. Предложение было с восторгом принято, постановили выделить средства и начать торжество.
Два дня город праздновал победу. У храмов стояли столы, за которыми сменялись группы пирующих, кипели котлы, воздух был наполнен запахом жаркого и острых приправ. Свистели флейты и стучали бубны, люди танцевали и пели, славили смелых моряков и богов-покровителей. Эпикур среди общего веселья ощущал грусть оттого, что с ним нет друзей. Он думал о Менандре и Тимократе, которые далеко на севере в холодных палатках сидят под стенами Ламии, и, наверно, до них ещё не успела дойти весть о победе.
С такими мыслями он стоял у храма Гефеста на Агоре: Невдалеке к столу, где угощались горожане, несколько человек привели Стратокла и уговорили его выпить с ними во славу афинского флота. Неожиданно Эпикур заметил около Пёстрой стой толпу, к которой отовсюду сбегались люди. Увеличиваясь на глазах, она медленно двигалась к Гефестиону. Скоро несколько человек подбежали к пирующим.
