Только ко всему привыкший Каллий, расставив караульных, спал на земле под большим камнем, прикрывшись от дождя щитом и накидкой. Наконец рассвело. К утру небо очистилось, солнце гнало на запад остатки ночного облачного войска и светило со стороны залива в широкую долину Сперхея. Эпикур видел внизу стены и башни гераклейской крепости, за ней, упиравшееся в берег залива, пространство полей и лугов, русло реки, которое выдавали полоски обрывов и купы деревьев. На горизонте у подножия зелёных отрогов Огриса белели постройки Ламии. За горами на севере лежала союзная Македонии Фессалия, ещё дальше — Македония.
А внизу на равнине происходило движение — войска строились для битвы. Отряды переходили с места на место, между ними скакали конные командиры. Решающий бой приближался. Обозначались плотные построения гоплитов, группы конников и легковооружённых располагались с боков и сзади, раскинувшись далеко от ядра. Эпикур с замиранием сердца смотрел вниз. Там шла подготовка к страшному кровавому делу, которое для многих станет последним событием жизни, там...
Но вот перед греческим войском появился всадник на белом коне, конечно, это Леосфен. Он остановился перед строем и что-то закричал, размахивая мечом. Ни слова из его речи сверху не было слышно, но зато эфебы услышали, как прокричали воины в ответ. Леосфен помчался на левый фланг, где предстояла схватка с фессалийскими конниками, и трубы дали сигнал к наступлению.
Огромная масса людей двинулась. Медленно, не нарушая равнения, выставив копья, фаланга союзников приближалась к македонскому войску. Македоняне пошли навстречу, их конники бросились вперёд, чтобы охватить греческое войско с флангов, и справа уже встретились с конницей афинян. Всадники закружились, налетая друг на друга, и тут обе фаланги, основные ударные силы войск, сошлись. Выставленные вперёд копья не помешали воинам сблизиться, сверкнули мечи. Эфебы не дыша следили за единоборством двух столкнувшихся чудовищ, теснивших друг друга. Греки немного подались назад, потом выровняли строй, но напор македонян не ослабевал, и воины начали понемногу пятиться. Сейчас передние попадают, а остальные вынуждены будут бежать и подставят спины вражеской коннице, которой у Антипатра втрое больше, чем у Леосфена.
Эпикур в отчаянии закусил губу. Но тут наступавшая фаланга остановилась, македоняне оторвались от оторопевших греков, потом повернулись, отбежали и начали отступать, отстреливаясь из луков.
