Ополчение выступило на рассвете, шли по отрядам, не соблюдая строя. Антифил разбил конницу на две группы и пустил одну во главе войска, а вторую в самом конце, позади обоза. Эфебы, глотая пыль, шли где-то в середине. Друзья, весело болтая, шагали налегке, их оружие и вещи находились в обозе под присмотром Гилиппа и Миса, навьюченные на лошадь Менандра. Подъём на Эгалеи приостановил разговор.
Дважды пройденная дорога мало занимала Эпикура. Шагая по ней, юный философ мысленно возвращался к своим «Ценностям». Пока что первой из них он считал внутреннюю свободу, главным врагом которой был страх. Страхи перед судьбой, злыми духами, загробным царством, невзгодами, страданиями, неизвестностью. Хорошо, что у него ещё в детстве хватило мужества победить их! Победа над страхами вела к внутренней независимости — умению совершать поступки или уклоняться от них, но зато нести за них ответственность и не сваливать всё на волю богов или судьбу.
Несомненной ценностью было искусство, на которое так ополчался Платон, не следовало отвергать и простые радости, которые отметал Диоген в своём стремлении к абсолютной свободе. Сейчас Эпикур думал, что в число непременных человеческих ценностей нужно включить дружбу, которая конечно же заключена в людской природе. Правильно, что он не остался в городе, а пустился в дорогу вместе с друзьями навстречу опасностям.
С седловины они увидели Элевсинский залив, край Саламина и перед ним россыпь Херадских островов. Начался спуск, впереди замаячили храмы и рощи Элевсина. Под деревьями на берегу реки, которая называлась Кефисом, как и та, что текла мимо Академии по ту сторону Эгалей, расположились на отдых. Друзья разыскали слуг, которые уже готовили еду, сходили искупаться, поели и отправились бродить среди костров, окликая знакомых, присаживаясь поговорить.
— Свидетель Зевс, мне нравится военная жизнь, — сказал Менандр.
Когда жара стала спадать, трубы объявили о сборе войска. Снова двинулись в путь. Дорога повернула на север к Платеям, Антифил хотел обойти Кадмею, крепость разрушенных Фив, где стоял сильный македонский гарнизон. Но и здесь войско могло натолкнуться на сопротивление — беотийские общины, освобождённые Александром от власти Фив, сочувствовали Македонии.
Остановились поздно вечером, немного не дойдя до Элевтер, афинской крепости, стоявшей на границе с Беотией. На этот раз Каллий не распустил эфебов. Они долго сидели у костра и слушали рассказы о его военных приключениях в Азии.
