Речь Демада тоже была встречена одобрительно, особенно то место, где он предложил устроить торжественные жертвоприношения с угощением и раздачей мяса. Никто не стал возражать, афиняне дружно подняли руки, и закон был принят.
Потом выступил Стратокл и предложил переименовать посольский корабль «Саламин» в «Аммоний», в честь Аммона-Зевса, давшего Александру знамение. Афиняне были в хорошем настроении и соглашались на всё.
— Слушайте, — сказал Менандр, — по-моему, ничего интересного тут уже не будет. Пошли на Агору, расскажем Диогену о действии его стихов. Если бы этот македонский лис не сумел истолковать смех в свою пользу, ещё неизвестно, куда бы повернуло Собрание.
Друзья покинули свой наблюдательный пункт и направились к Агоре.
— Всё же хорошо говорил Демад, — рассуждал Тимократ по дороге. — Не знаю, к какой школе эта речь близка, к Лиссию или Исократу?
— К Демосфену, — сказал Менандр. — Но тут он изо всех сил соблюдал благообразие, его конёк — веселить публику. Однажды в Собрании он стал рассказывать басню: «Деметра, ласточка и угорь шли по одной дороге. Когда дошли до реки, ласточка полетела, а угорь поплыл». Тут Демад смолк. Ему закричали: «А Деметра?» И он ответил: «А Деметра сердится на вас, что вы плохо меня слушаете!»
— Ну вас, — сказал Эпикур. — По-моему, он ведёт себя постыдно.
— Я же не о содержании говорю, — возразил Тимократ, — а об ораторском искусстве.
— По мне, — сказал Эпикур, — с каким бы искусством на брюхе ни ползали, всё равно противно.
Скоро они подошли к Метроону, но из задуманной сцены поздравления Диогена ничего не вышло. Старик стоял мрачный, окружённый хмурыми, учениками и горожанами.
— Что здесь происходит? — спросил Менандр.
— Изгнание Диогена, — ответил кто-то. — Полемарх предупредил, что по просьбе Антипатра казнит его за безбожие.
— Казнить — это что! — сказал Диоген, услышавший разговор. — Такое может сделать и скорпион, и кусок черепицы с крыши! Вот если бы я узнал, что наместнику мои слова безразличны, тут бы я счёл себя наказанным. Ну, надо идти. Прощай, моя бочка!
— Куда же ты? — спросил Менандр.
— Сперва в Коринф. Откуда не погонят, там и останусь.
— Мы уйдём с тобой, правда, Кратет? — сказала Гипархия и вытерла слёзы краем платья.
— Прощайте, афиняне, — обернулся Диоген к горожанам. — Время от времени власти звереют и начинают изгонять мудрецов. А вскоре оказывается, что их город из столицы мира превратился во фракийскую деревню. Помните это, земляки Антисфена.
