В былое время никаких сомнений бы не возникло. Подстёгиваемый двойной яростью, он немедленно собрал бы войско, вооружив тех из новгородцев, что могли воевать, и ударил бы по Ярославу. Нынче же вместо ярости приходила печальная мудрость, и чем больше Мстислав Мстиславич раздумывал, тем прочнее укреплялась в нём уверенность: со Всеволодовичами надо договариваться миром. Даже худой мир лучше доброй ссоры.
На третий день после взятия Новгорода Мстислав Мстиславич велел привести к себе священника отца Георгия из церкви святого Иоанна на Торговище. Отец Георгий был давно знаком князю и почитаем им как умнейший и достойный человек.
Поп не замедлил явиться. И едва Мстислав Мстиславич заговорил с ним о деле, которое собирался поручить, выяснилось, что отец Георгий сам догадывается об этом деле, будто всё это время с князем одну думу думал. А дело было непростое и даже опасное: отправиться в Торжок к злокозненному Ярославу и попробовать его вразумить.
Ох, сказать-то легко: ступай, вразуми злодея. Так же легко, как приказать своему человеку: пойди реку вспять поверни, пусть назад течёт. А в человеческих ли силах такое сотворить?
Отец Георгий, однако, не колеблясь согласился. Реку-то повернуть, может, и нельзя, а вот словом Божиим из любого злодея можно сделать агнца кроткого, и были тому примеры. Тот же Савл — из гонителя христиан сделался ревностным слугой Христовым. Правда, его сам Господь уговорил, а отец Георгий всего лишь скромный Его служитель. Да ведь и Ярослав — не Савл! Чадо злонравное и сластолюбивое, но не настолько ещё в злодействах закоснелое, чтобы к разумному слову остаться совсем уж глухим.
Князь Мстислав, найдя в отце Георгии такого близкого единомышленника, даже немного отошёл от своей угрюмости — уверился в том, что думы его правильные, и их-то надо придерживаться, забыв про гордость и привычку к воинской славе.
Вместе с отцом Георгием составляли грамоту. Много пергаменту извели: то не так, то не эдак, то обидно выйдет, а то чересчур ласково. Наконец, положась в этом деле на отца Георгия (как ни тужься, а поп в словах лучше понимает), князь доверил ему написать, как он сам считает нужным.
Вот какое письмо получилось: «Я тебе отец, а ты мне сын. За что ты обидел людей своих? Бога вспомни, всех знатных людей новгородских и купцов пусти домой с их имением, и конями, и возами. И жену свою оставь, пусти, пусть ко мне придёт. Если хочешь быть мне сын, то послушайся, и решим всё миром. А меня знаешь».
