Приготовился ещё говорить, устраивая поудобнее лицо, чтобы борода, зажатая в сильной княжеской руке, не мешала плавной речи. Но Мстислав Мстиславич ему говорить не позволил.
— Собака ты! Пёс, кровопиец! Что вы с Новгородом сотворили? Молчи, а то убью на месте!
Взгляд Хотея Григоровича безнадёжно потух. Всё ещё не отпуская его бороды, Мстислав Мстиславич распорядился:
— Этих всех — в цепи и в яму! Пускай в холодке понежатся! Да не давать им ни воды, ни еды никакой — пока я не велю! А ты, пёс, — он ещё выше вздёрнул наместника за бороду, — ты лично всех людей в городе накормишь! Нынче же! Понял?
Старик, извиваясь в княжеской руке, всем телом показал, что приказ Мстислава Мстиславича ему понятен как нельзя лучше.
Короткий зимний день близился к концу, когда князь, решив, что дел на сегодня достаточно, разместился во дворце — в тех самых покоях, где жил раньше. После тяжёлого и беспокойного дня, мрачный, он сидел в своей любимой светёлке с окном, выходящим на Великую Софию и покрытый льдом Волхов. Летом вид отсюда был ещё лучше.
Мстислав Мстиславич, несмотря на нынешний воинский успех и справедливо сделанное дело, досадовал, что тогда, год назад, покинул Новгород, позволив случиться такому несчастью. Ведь среди самых дурных предчувствий ничего подобного не предвиделось, не должно было произойти! Отчего зять, князь Ярослав Всеволодович, оказался таким злодеем? Что хотел выгадать на народной беде? Власти? Какой ему ещё власти надо, если новгородцы сами его призвали? Богатства? Но много ли богатства выжмешь из умирающих от голода людей?
Да он и так ведь богат, князь Ярослав. Обделив наследством и преемничеством старшего сына — Константина, великий князь Всеволод почти всё своё имение поделил между Юрием и Ярославом. А там было, что делить! Городов, сел, земель пахотных, лесных и рыбных угодий, пастбищ, всяких промыслов искусных — и камнерезных, и литейных, и оружейных, и златокузнечных — всего и не сосчитаешь! У Ярослава в ларях и укладках золота, серебра да каменьев драгоценных побольше, чем у иных владетельных князей. Чего же ещё зятю понадобилось? Когда отдавал за него Еленушку, не думал, что любимую дочку поручаю такому злыдню беззаконному. Вот здесь, во дворце этом, она с мужем и жила, голубка моя. Не говорят мне впрямую, а так, стороной, мельком слышал я про зятя и вовсе непотребное. Будто живёт хуже половчина, поганца некрещёного, и наложниц при живой жене завёл дюжину целую. Ну, коли подтвердятся слухи эти, подумал Мстислав и почувствовал, что усталые за сегодняшний день руки сжимаются в кулаки, словно для боя.
