Она рассмеялась и покачала головой.
— Ничего подобного!
— Значит, по-прежнему Берни?
Она продолжала смеяться, но ничего не ответила.
— Должен же быть кто-то.
— Папа, почему каждый раз это обязательно должен быть какой-то парень?
— Потому что ты девушка.
— Ничего подобного! Просто я встретила вчера одного человека. В автобусе.
— В автобусе? — переспросил он с недоумением.
— Он сидел рядом со мной вчера, — сказала она. — Представляешь, три месяца он сидел рядом со мной, и я даже подумать не могла, кто он!
— Он? — теперь Джон действительно недоумевал. — Да кто он?
— Уолтер Торнтон, — сказала она. — Я-то всегда думала, что он приезжает сюда только на лето. Никогда не предполагала, что он тут живет постоянно.
— Уолтер Торнтон? — переспросил он, и в голосе его прозвучал намек на неодобрение.
— Да. Величайший американский писатель!
— Но он коммунист! — неодобрение в его голосе стало отчетливым, настоятельным.
— Да кто это сказал? — возмутилась она.
— Сенатор Маккарти. Более двух лет назад. Торнтон был вызван в комиссию на основании пятой поправки об антиамериканской деятельности и давал показания. А всем известно, что это означает. Когда газеты сообщили об этом, мы в банке серьезно рассматривали возможность попросить его перейти в какой-нибудь другой банк.
— Так почему же не попросили? — Сам не знаю, — ответил он задумчиво.
— Возможно, нам стало жаль его. В конце концов, в нашем городе мы — единственный банк. Для него было бы крайне неудобно искать банк в другом месте и, может быть, даже уезжать из города.
Джери-Ли достаточно много слышала разговоров о банковском бизнесе, чтобы иметь общее представление об основах его.
— У него достаточно большая сумма в нашем банке? — спросила она с невинным видом.
Отчим покраснел.
Она попала в самое больное место. Если говорить с предельной откровенностью, у этого писателя самый большой счет и самые крупные поступления наличностью. Никакой другой клиент не мог сравниться с ним.
Словом, еженедельный его доход был фантастическим.
— Да, — пришлось сказать ему.
Она не стала продолжать эту тему, добравшись до сокровенной сути всей этой истории.
Отчим посмотрел на нее. Она неуловимо отличалась от других девушек и даже женщин, которых он знал. Бесспорно, ее мать не обладала такой способностью сразу же добираться до скрытой сущности вещей, как эта девочка, еще только вступающая в юношеский возраст. Он замечал, что во многих вопросах она мыслила скорее как мужчина и в то же время оставалась абсолютной женщиной.
