Джери-Ли смотрела ему прямо в глаза. Впервые она заметила, что в самой глубине их теплится настоящая доброта и внимание к людям. И вей в ней мгновенно ответило на это. Но сама она ничего не смогла произнести в ответ.
— Я знаю, что никогда не сумею занять место твоего настоящего отца, но я люблю твою мать и буду очень заботливым отцом и тебе и Бобби, — сказал он со всей искренностью, на которую был способен.
— А вы разрешите мне держать цветы на венчании? — спросила неожиданно Джери-Ли и улыбнулась от предвкушения этой радостной процедуры.
Джон Рэндол с облегчением рассмеялся. — Ты можешь делать все, что захочешь! — сказав он и положил руку на руку матери. — Кроме одного — быть невестой.
Через год они обвенчались. Джон Рэндол оформил отцовство по всем законам, и ее имя стало теперь Джери-Ли Рэндол.
Когда она впервые подписалась этим новым именем, она испытала странную легкую грусть. Теперь уже практически ничего не осталось из того, что напоминало бы ей об отце и связывало с ним. Бобби, который никогда его толком не знал, уже все забыл. Возможно, что и она со временем забудет, подумала Джери-Ли.
Джон Рэндол оторвал взгляд от «Нью-Йорк Тайме» и оглядел поверх газеты вошедшую в комнату к завтраку дочь. Джери-Ли обошла стол и поцеловала его в щеку, Он уловил легкий запах ее духов.
Она села на свое обычное место и произнесла ясным, радостным голосом, как обычно:
— Доброе утро, папа!
Он с улыбкой поглядел на нее — Джон Рэндол по-настоящему полюбил свою приемную дочь.
Удивительно — в ее лице не было, казалось бы, ни одной правильной черты, как бывает обычно, если женщина красива. Нос был чуть великоват, вернее даже длинноват, рот слишком крупный, скулы выдавались, а глаза казались слишком большими для такого лица. И все же все вместе это производило удивительный эффект: достаточно было один раз взглянуть на нее, чтобы уже никогда не забыть это лицо.
Она была по-своему блистательна красива.
Этим утром он заметил, что дочь уделила своей внешности гораздо больше внимания, чем обычно. Волосы казались еще более шелковистыми, чем всегда, кожа ослепительно белой и нежной. Хорошо, что она практически не пользуется косметикой, хотя многие девушки в ее возрасте уже злоупотребляют гримом.
— Что-то с тобой происходит, — сказал он.
Она взглянула на него, наливая себе молока в корнф-лекс.
— Что ты сказал, папа?
— Я сказал, что-то происходит с тобой.
— Ничего особенного.
— Ладно, ладно, — сказал он мягко. — В вашей группе появился новый мальчик?
