ли это вообще ключ, если в точности такой же висел на шее моего тела, когда я мельком видел себя во время затишья. Я вцепился в ключ изо всех сил.
– Давай! Дай мне хоть что-то!
В тот же миг песок вокруг меня осыпался, открыв люк, криво вставленный в дюну, и оказалось, что я уже на две трети в него провалился. И, как песок падал в него, так падал и я. Мне удалось выставить обе руки и задержаться, раскачиваясь над знакомой бесплодной равниной, освещённой всё тем же мёртвым светом.
– Ой, да ладно!
На дюне опереться было не на что, я по-прежнему дюйм за дюймом соскальзывал в дыру, и тогда схватился за единственное, что там было. Я почти ожидал, что мои руки загорятся, но, несмотря на эффект с песком, я не почувствовал никакого жара от джинна – только взрыв безмолвной ярости и ненависти.
Под пальцами моей души джинн был обжигающе горячим, но не настолько горячим, чтобы я отпустил его и свалился в Ад, оставив ему своё тело в качестве игрушки.
– Сволочь! – Я поднялся по джинну, хватая его за рога, шпоры, пласты жира – за всё, что под руку попадёт. С силой, рождённой страхом, я успел выбраться из люка на две трети, когда джинн, наконец, заметил, что происходит. Удивление вывело тварь из равновесия, и хотя, возможно, моя душа весила меньше, чем у некоторых, этого хватило, чтобы подтянуть джинна вперёд и вниз, пока я карабкался по нему вверх.
Пару мгновений спустя мы сцепились – каждый пытался запихнуть другого в люк, и оба были частично внутри, частично снаружи. Главной бедой стало то, что джинн был сильнее и тяжелее меня – что казалось глубоко нечестным, с учётом дующего сквозь него ветра, и вдобавок с учётом вышеупомянутых рогов и шипов, да ещё полной пасти треугольных зубов, которые, с виду, могли перегрызть кость.
Оказалось, что когда борется душа, острые шипы и лезвия не так важны, как то, насколько сильно ты хочешь победить – или, в моём случае, победить честно. В большинстве ситуаций паника плохая подмога, но узконаправленный ужас может оказаться даром божьим. Я вдавил ключ Локи джинну в глаз, схватил его за качавшиеся мочки ушей и влез на него, поставив ногу ему на загривок и сталкивая его глубже в люк… где он плотно засел своей тушей. Мне пришлось попрыгать на нём несколько раз, стуча каблуками ему по плечам, пока он не провалился со звуком пробки, вылетающей из амфоры. Я едва и сам не провалился вслед за ним, но при помощи прыжков, карабканья и немалой доли паники выбрался и улёгся на дюне. Вокруг меня ветер стихал, и песок улегался.
