– И Бог послал неверного доставить это предупреждение?
– Божественное послание священно, на чём бы оно ни было начертано. – За эту жемчужину мне стоило бы поблагодарить епископа Джеймса. Если уж не смысл, то по крайней мере эти слова он вбил мне в голову, после того, как я украсил стену уборной пассажем из библии о том, кто к кому прилепится. – И, разумеется, нельзя винить посланника! Этот закон старше цивилизации. – Я выдохнул от облегчения, когда мою тарелку унесли без лишних слов.
– А теперь десерт! – Шейх хлопнул в ладоши. – Поистине пустынный десерт!
Я с нетерпением посмотрел на слуг, которые вернулись с расставленными по рукам квадратными тарелками поменьше, и почти ожидал, что увижу блюдо песка. Я бы предпочёл блюдо песка.
– Это скорпион, – сказал я.
– А у вас острый глаз, принц Ялан. – Махуд бросил на меня мрачный взгляд поверх своего кубка с водой.
– Засахаренный скорпион, принц Ялан! Как ты мог жить в Либе и не попробовать его? – Шейх выглядел смущённым.
– Это величайший деликатес. – Колено Тарелль ударилось в моё.
– Уверен, мне он понравится. – Проговорил я сквозь стиснутые зубы. Зубы, которые и не думали раскрываться, чтобы впустить тварь. Я таращился на скорпиона – чудище длиной в девять дюймов от изгиба хвоста, нависавшего над его спиной, до громадных одинаковых клешней. Арахнид был слегка прозрачным, а его панцирь – оранжевым и блестел от какой-то сахарной глазури. Будь этот скорпион чуть больше, и его можно было бы спутать с лобстером.
– Есть скорпиона – утончённое искусство, принц Ялан, – сказал шейх, привлекая наше внимание. – Во-первых, не вздумай съесть жало. Насчёт остального обычаи разнятся, но у меня на родине мы начинаем с нижней части клешни, вот так. – Он взялся за верхнюю часть и вставил нож между двумя половинками. – От небольшого поворота хрустнет…
Уголком глаза я заметил, как скорпион на моей тарелке дёрнулся в мою сторону на негнущихся ногах, шесть глазированных конечностей скребли по серебру. Я изо всех сил врезал кубком по спине твари, раздавив её – ноги разлетелись вдребезги, осколки полетели во все стороны, мутный сироп потёк из разломанного тела.
Все девять аль Хамидов в изумлении уставились на меня, раскрыв рты.
– А-а… это… – Я попытался сочинить какое-нибудь объяснение. – Вот как делаем мы там, откуда я родом!
Тишина натягивалась, быстро превращаясь из неловкой в неуютную, но наконец, шейх, громко рассмеявшись, обрушил кубок на своего скорпиона.
