– Я дал клятву.
– К черту клятву!
– Я дал клятву, – не сдавался Робби.
Англичане захватили его в плен, но за него был уплачен выкуп в обмен на обещание больше не сражаться против британцев. Обещание было дано, а выкуп был заплачен другом юноши, Томасом из Хуктона. В течение восьми лет Робби держал слово, но теперь дядя подстрекал его нарушить клятву.
– Какие у тебя есть деньги, парень?
– Твои, дядя.
– И много осталось? – Дуглас медлил, заметив смущение племянника. – Выходит, опять проигрался?
– Да.
– В долгах?
Робби кивнул.
– Если хочешь получить еще, дерись. Скинь свой позорный камзол и облачись в кольчугу. Христа ради, Робби, ты ведь хороший боец! Ты нужен мне! Разве у тебя нет гордости?
– Я дал клятву, – упрямо повторил Робби.
– Так возьми ее назад. Или стань нищим. Мне плевать. А теперь забирай эту тощую бабенку и докажи, что ты мужик. Увидимся за ужином.
Там лорду Дугласу предстояло превратить в мужчину короля Франции.
* * *
Лучники рассыпались в линию в лесу. Стреноженных лошадей они оставили позади, под охраной двух воинов, но сами стрелки расположились на опушке. Когда передовые всадники разрозненной колонны графа де Лабруйяда оказались меньше чем в ста ярдах, в них полетели стрелы.
Эллекинам крупно повезло в двух отношениях. Во-первых, с командиром. Томас из Хуктона был хорошим солдатом, широко мыслящим и хладнокровным в сражении. Впрочем, в Южной Франции нашлось бы немало военачальников, способных потягаться в Бастардом в полководческом таланте. Но чего у них не было, так это второго преимущества эллекинов – английского боевого лука. Именно он обогатил Томаса и его парней.
Штука то была немудреная. Цевье из тиса, высотой немного больше человеческого роста, и предпочтительно срезанного в краях поближе к Средиземному морю. Мастер брал древко и придавал ему форму, оставляя с одной стороны твердую сердцевину, а с другой – гибкую заболонь. Потом красил его, чтобы уберечь от влаги, надевал навершия из кости на оба конца, между которыми натягивалась тетива, сплетенная из пеньковых волокон. Иные из лучников любили добавлять волосы своих женщин – предполагалось, что такая тетива прочнее, – но Томас за двенадцать лет на войне так и не заметил разницы. В месте наложения стрелы тетива обматывалась. Таков был боевой лук. Крестьянское оружие из тиса, рога и пеньки заряжалось стрелами из ясеня, граба или березы. Стрелы имели стальные наконечники и гусиное оперение. Перья для стрелы обязательно выдергивались из одного крыла, чтобы были скошены в одном направлении.
