Адами был лично знаком с большинством отшельников Виталийского королевства, в том числе и с человеком по имени Эстебан Вернье. У святого охотника сложилось о нём хорошее впечатление, он характеризовал его как честного, горячо верующего сына Церкви, не лишённого некоторой изобретательности; не всякий додумается поселиться в дупле и жить за счёт сбора ягод, грибов, орехов и беличьих шкурок. Отшельник не только делал припасы на зиму, он нанимал крестьян для продажи припасов в городе, вырученные деньги пересылал семье, состоявшей из жены и девятерых детей. Из-за отшельничества главы семейства их не облагали налогом, и мать открыла собственную мануфактуру по производству церковных свечек. Милая женщина, Давид с ней как-то встречался, составляя дела на всех отшельников, затворников и прочих анахоретов королевства. К тому же, предприимчивый отшельник поддерживал материально четырёх своих бывших любовниц с их детьми. Как видно, дело отшельника процветало.
В тот день Адами решил навестить Эстебана Вернье по причине планового обхода королевских земель. Он застал выжженный дотла лес, расщеплённый молнией обгоревший дуб посреди пепелища и обугленные останки человека в чудом уцелевшем дупле. Признав в мертвеце отшельника, он похоронил его под дубом за счёт деревни и, не предполагая ничего подозрительного, поехал в Лаврац известить местное руководство о смерти святого человека. Тут-то и начались невероятные приключения святого охотника.
Более всего смущала Давида зеркальная схожесть беглеца и Эстебана Вернье: то же лицо, та же фигура, тот же голос. А был ли отшельник в дупле? Либо он неизвестно как избежал смерти и попал в город? Кого, в таком случае, нашли в дубе?
Куда загадочней казалось происшествие в Башне Святого Ведовства. Странный отшельник забегает в здание, оно сразу же начинает странно светиться, внутри происходят странные вещи. Кстати, монахи-ведуны, эти всезнайки, призванные изучать чудеса и вражескую магию, не дают однозначного ответа, чем являлось зелёное свечение. Неведомое вещество, слизью сошедшее со стен здания, вызвало у ведунов недоумение на их надменных, едва не трескающихся от осознания собственной важности рожах. Они мололи всякую чушь о природе ведовства, колдовства, чародейства, магии, делали многозначительные паузы, производящие впечатление на непосвящённых, будто намекая, что им-то всё известно, однако, разве ж их кто поймёт? На самом деле они проявили полнейшую некомпетентность в интересующем святого охотника вопросе.
