Рассказ Давида был историей о героическом противостоянии человеческой воли чёрной магии восставшего из мёртвых чудовища. Покойник оказал сопротивление при задержании, применив чудо "Дыхание Бухаиля". Потерявший ориентацию святой охотник мог погибнуть, надышавшись ядовитых спиртовых паров, но благодаря вере и выдержке выжил. "Дыхание Бухаиля" обычно погружало жертву в сильнейшее алкогольное опьянение, жертва теряла способность двигаться и говорить. Но Давид не уснул мгновенно, как рассчитывал мёртвый магистр, а пошёл в атаку. Вернее, пополз, потому как идти сил не было. Он преследовал покойника по кладбищу, сражался с вызванными из недр адовых чудищами, призраками, вурдалаками, драконами (никаких доказательств присутствия вышеперечисленных существ обнаружено не было), потерял оружие и, если бы не проклятая дезориентация, победил бы врагов и настиг бы магистра! В общем, ди Сави благополучно скрылся.
За Адами выстроилась очередь желающих незамедлительно попасть на приём к командору. Начальник городской стражи был страшно обеспокоен внезапным исчезновением целого патруля стражников, а это добрая дюжина крепких мужиков, вооружённых до зубов. Беспокойство проявлялось в горящих глазах, дёрганых движениях, выкриках "Они и меня достать могут!" и нецензурной речи (именно речи, а не отдельных выражений). Раньше за начальником стражи ничего подобного не водилось, из чего ди Вижен и сделал вывод о его, мягко говоря, крайней степени обеспокоенности. Далее поступило сообщение о том, что в сточной канаве недалеко от резиденции был найден маленько пришибленный посыльный от начальника темницы. Ввиду невменяемости посыльный передать ничего от главного тюремщика не смог, только бормотал об огромном человеке в лиловых шароварах и карлике в пёстрой одежде. В той же сточной канаве (она в Лавраце длинная, пересекает город и вливается в протекающую поблизости речушку) позже нашли дюжину связанных, раздетых до панталон обезоруженных стражников. По свидетельским показаниям горе-патрульных, по дороге им встретились четверо подозрительных личностей со здоровенным псом, в которых угадывались признаки разыскиваемых циркачей. Масла в огонь подлил начальник темницы, к которому выехали узнать, чего он вообще хотел и зачем посылал посыльного. Главный тюремщик был одновременно рад и огорчён поздним визитом ловцов нечисти с отрядом стражи, ибо как раз командовал нелегальной погрузкой на телегу конфискованных продуктов питания с темничного хранилища. Он поведал леденящие кровь истории о восстании заключённых под предводительством горбуна, о загадочной смерти ведуна-отступника и его страшном перерождении в упыря, от одного дыхания которого разлетались в щепки прочнейшие тюремные двери, о грандиозных битвах в стенах темницы и о том, как врага рода человеческого схватили ребята из городской стражи и увезли в богатой повозке с надписью "имущество Юрпрудского смешанного монастыря". Также он сказал пару слов о некоем пророчестве ведуна-упыря: дескать, отступник, пребывая наедине с начальником темницы, обещался в скором времени вернуться и сжечь темницу дотла, и лишь по этой причине происходит эвакуация продовольствия. В результате проведённой дознавательной работы выяснилось, что приехавшая в Лаврац по делам настоятельница Юрпрудского монастыря не вернулась в гостиницу с массовых похорон ведунов, погибших в Башне Святого Ведовства. Под утро был разыскан возница матушки Лазарии, мирно почивавший в пресловутой сточной канаве. Он оказался, в отличие от ранее найденных посыльного и стражников, мертвецки пьян и не был в состоянии что либо говорить.
