На следующий день хозяйка с торжествующим видом сообщила, что Белка и щенки напали на Бабурова и порвали ему штаны.
— Сильно порвали, — с явным удовольствием заключила хозяйка. — Бабуров идет и матерится. Идет и матерится матом, матом, матом… А вся его задница, считай, на виду.
2
Антонина подъехала к даче в белых «Жигулях», за рулем которых сидел тот самый ж е н и х. Юлия говорила правду — он был хорош: двухметровый гигант с лицом доброго, немного капризного — залюбленного — ребенка.
— Сергей, — протянул Грации руку ж е н и х. Ладонь его была сильной и мягкой. А синие глаза — в редком частоколе черных и неровных, словно накрашенных, ресниц.
Вместе с ними приехал еще один человек — его звали Вадимом. Марьяна Леонидовна шепнула Грации: «Для Юльки привезли. А она, дура, болтается где-то». Грации захотелось спросить: «А Вадим-то знает, кому, так сказать, предназначен?»
Слишком они были разные: Юлия и Вадим — негромкий, внимательно наблюдающий за другими. Но Грация уже однажды круто обожглась на другой такой паре: экспедиторше и шофере. Хозяйка сказала ей тогда про Толика и Софью Григорьевну: «Когда мужик зальет глаза, ему все равно, кого любить». Грация вспомнила эти слова и усмехнулась, а Вадим отнес усмешку на свой счет.
— Слишком рыжий? — спросил он.
— Что вы, — возразила Грация, — мне нравятся медноволосые. Это красиво, редко и мужественно.
Он посмотрел на нее с недоверием, но промолчал. Только глубоко вздохнул — и до Грации доплыл винный запах. Оказывается, Сергей заехал за Антониной и Вадимом на выставку — они там завивали горе веревочкой в баре: в книге отзывов больше половины похвал было на их счет, а премии, сказала Антонина, вручили черт знает кому.
— Сейчас на коне бесстыжие и бесталанные, — говорила Антонина. — Они рвутся вперед, и они процветают. Они умеют подбирать рамы для своих картин — это называется «оформлять», не жалеют денег на рамы. Красное дерево для багета — пожалуйста, плачу. Какая разница, сколько стоит? Плачу — и все! И если украдут для них раму восемнадцатого века из музея — все равно годится. Покупаю! Ворованную старинную картину купить страшновато — поймают, скандал, засудят. Рама же в уголовный кодекс не укладывается. Вот и видишь на выставке: ряды прекрасных рам…
Грация сидела рядом с нею на узкой доске качелей и во весь их разлет взмывала к вершинам елок и недолгое мгновение парила над землей. Снизу печальными кроличьими глазами за нею следил Вадим.
