Но, когда они встретились сегодня, стало ясно, что Алекс напрочь забыла его. Что ж, осуждать ее не приходилось. Джо сам знал, что такое горе, и понимал, как оно туманит разум.
Как ни злился он по поводу увольнения, но должен был признать, что снова пожалел ее. Это случилось, когда Алекс попросила рассказать о том, как он нашел тело ее отца. Было ясно, что смерть Хейвуда стала для нее страшным ударом. Видимо, привычка заботиться обо всем и вся сделали Джо чувствительным к страданиям женщин и детей. Пытаясь побороть жалость, которая была совершенно бесполезна и даже вредна, поскольку могла помешать ему бороться за сохранение Уистлдауна, он вел себя более вызывающе, чем следовало. Когда Алекс расстроилась, он молча обругал себя за то, что вообще согласился говорить об этом. А когда она начала настаивать, Джо напомнил себе, что ему нет дела до Александры Хейвуд, и ушел.
У него хватало своих проблем.
Он отдал ферме Уистлдаун всего себя, а сейчас у него украли эту мечту. Вырвали, словно коврик, из-под ног героя какого-то смешного мультфильма.
Это и есть самое главное, понял он. Не потеря работы, жалованья и всего, что из этого следовало, – хотя это тоже очень важно. Главное – это потеря мечты.
В тридцать семь лет ему предстояло все начать сначала.
О боже, подумать только, все сначала.
Что ж, значит, думать не нужно. Во всяком случае, сегодня. Завтра хватит времени, чтобы прикинуть планы на будущее.
Джо перевернулся на живот, взбил подушку, колотя ее сильнее, чем требовалось, и снова попытался уснуть.
– О боже, я замерзаю! Алекс, скорее!
Шум дождя был таким сильным, что Алекс едва услышала слова сестры. На землю рушились потоки воды, сносимые ветром. Грязь чавкала под ногами при каждом шаге, засасывала туфли. Бежать по ней было еще труднее, чем по глубокому мокрому песку. Ночь была на редкость темной; кромешную тьму время от времени разрывали лишь полосовавшие небо молнии. Но от этого становилось как будто еще темнее. Страх перед погоней стал меньше – даже маньяк-убийца крепко подумал бы, прежде чем выйти на улицу в такую погоду, – но совсем не исчез.
Глаза Алекс были защищены от дождя одеялом, накрывавшим ее как плащ-палатка. Она увидела впереди темную фигуру в стеганом одеяле. Нили перелезала через забор, до которого добралась первой. Это был уже второй забор на их пути. Фланелевая пижама позволяла Нили передвигаться быстрее, чем ночная рубашка – Алекс.
С чего она взяла, что добраться до дома управляющего будет парой пустяков?
