Послышался громкий щелчок. Казалось, чужое дыхание на мгновение замерло, но тут же звуки послышались снова. Ничего не изменилось. Свет не загорелся. Щелк! Щелк! Алекс отчаянно повторяла свои попытки, но свет не включался. Странные звуки продолжали удаляться, они становились легче, но чаще и быстро отступали.
Она не могла позволить этому существу или человеку, или чему еще там исчезнуть, не узнав, кто или что это. Даже встреча с вором была бы лучше неизвестности.
«Папа, это ты?» Мысль идиотская, но все же…
Алекс откинула покрывало и встала с кровати. Когда босые ноги коснулись восточного ковра, застилавшего дощатый пол, она потихонечку пошла вперед в кромешной тьме. Вытянув руки, Алекс добралась до изножья кровати, потом до стены. Она двигалась следом за источником звука.
Дыхание, если это было дыханием, становилось все тише. Мерные вдохи и выдохи слабели, как будто удалялись от нее по узкому коридору, в который выходили все спальни.
Алекс задержалась у двери, пытаясь зажечь верхний свет. Ее пальцы шарили по прохладной гладкой штукатурке. Холодный воздух касался ступней и лодыжек, не прикрытых кружевным подолом белой шелковой ночной рубашки. Неумолчный шум дождя заглушал все; Алекс теперь не слышала никаких других звуков, но знала о чьем-то присутствии, и поэтому странное дыхание продолжало звучать в ее ушах: вдох, выдох, вдох, выдох… Она нашла выключатель, нажала на него – и снова без толку. Света не было.
Разбудившие ее звуки исчезли теперь и из ее воображения. Она удерживала собственное дыхание, чтобы услышать их снова. Желание узнать источник собственных страхов и надежд было таким сильным, что она уже ничего не боялась. Она была обязана все выяснить. Была обязана знать.
Отец или нет?
Она вышла в коридор, ничего не видя перед собой, вытянула руки, нашарила стену… и вновь услышала дыхание. Звук продолжал удаляться. Алекс шагнула вперед, обо что-то споткнулась и зашаталась. Пытаясь не упасть, она раскинула руки, нащупала что-то упругое, обтянутое тканью, и, не успев ни о чем подумать, вцепилась в него. Пальцы сомкнулись на складках ткани, и вдруг что-то словно взорвалось у нее в затылке. Из глаз посыпались искры, и она полетела во тьму.
Когда Алекс пришла в себя, она лежала вниз лицом на дорожке, устилавшей середину коридора. Душный запах ковра щекотал ноздри. Пальцы ощущали прикосновение грубого ворса. Ее окружала непроглядная тьма. Голова болела, саднило колени и ладони. Она застонала.
