, так что за упущенный шанс получить международное признание эти учёные могли "благодарить" только своих коллег по школе Кольцова, которым зашоренность вейсманистскими догмами помешала увидеть и оценить важность их работ.
Несколько замечаний по истории биологических и сельскохозяйственных наук в России. До революции 1917 года большинство российских ученых происходило из зажиточных слоев населения, а на их научные взгляды зачастую определяющее влияние оказывали западные философские системы, особенно редукционизм и механицизм. Первые составы Санкт-Петербургской Академии наук формировались из учёных Германии и других стран: М. В. Ломоносов и несколько других русских учёных в них являлись "исключением из правила". Разные "школки", образовывавшиеся в российской науке XIX века, часто представляли собой корпоративно-клановые группы, мешавшие работе настоящих учёных. Например, Д. И. Менделеев, автор знаменитой Периодической таблицы, был избран почти во все академии мира, а в России он был избран только членом-корреспондентом Академии наук. Имён тех академиков, которые не избрали Д. И. Менделеева в состав Императорской Санкт-Петербургской Академии, никто не помнит, а Дмитрия Ивановича Менделеева знает весь мир, и его имя будет жить в веках. Выдающийся специалист по физиологии растений Климент Аркадьевич Тимирязев тоже не был членом Санкт-Петербургской Академии наук.
После Октябрьской революции 1917 года в России стремительную научно-административную карьеру сделал ряд выдвиженцев группировки Троцкого, насаждавшей свои кадры во всех областях государственной и общественной жизни страны. Н. К. Кольцов и организованный им Институт экспериментальной биологии также пользовались в те годы покровительством со стороны видных представителей "ленинской гвардии", хотя деятельность этого Института не была направлена на решение проблем сельского хозяйства страны или других требовавшихся тогда для развития экономики России задач, а имела целью "развитие мировой науки". В частности, на базе лженаучных догм вейсманизма (неодарвинизма), разделявшихся Кольцовым и его "школой", были разработаны "рекомендации по евгенике", аналогичные тем, которые позже стали основой расовой политики нацистской Германии (см. выше).
Но в те годы формировалось и другое направление в биологической и сельскохозяйственной науках России, представленное такими именами, как И. В. Мичурин, В. Р. Вильямс, С. И. Жегалов, Т. Д. Лысенко и ряд других, следовавших принципу, сформулированному ещё Пастером: "Нет фундаментальной и прикладной науки, а есть наука и её приложение", и занимавшихся решением задач, требовавшихся, в первую очередь, для развития экономики нашей страны.
