Только евнух мог всего этого не замечать, а Сет не был евнухом.
К его чести, надо заметить, что он выдержал это испытание. В каком-то смысле ее бегство было для него облегчением.
И вот Ливви вернулась, похудевшая, бледная, притихшая, явно получившая от жизни за эти годы немало трудных уроков.
Уже не прежняя бесшабашная секс-бомба.
Но, к его удивлению, стоило ему только приглядеться к ней вчера ночью на кухне, и Сет понял, что все еще считает ее чертовски сексуальной.
Вот и еще одна дополнительная проблема в его списке.
Паркуясь перед больницей Святой Елизаветы, Сет тяжело вздохнул. Сейчас надо сосредоточиться на одной проблеме и убедиться, что Большой Джон получает необходимое лечение и уход.
Чарли поджидал его, прислонившись к арендованной им машине. Хотя, пожалуй, «Лексус 99» действительно был по карману его дяде по линии жены. Будучи личным доктором Большого Джона, Чарли обладал самой свежей информацией о состоянии старика. Самая вероятная причина, по которой он мог поджидать Сета на стоянке, – это сообщить ему что-то, не предназначавшееся для ушей остальных родственников, собравшихся внутри.
Сет припарковал машину, вышел и запер двери автомобиля небрежным нажатием кнопки на брелке. Его мышцы напряглись в ожидании того, что он может услышать.
Чарли, к сожалению, оправдал его опасения. Усталый после бессонной ночи, в изрядно измявшемся костюме, он отделился от своей машины, подошел к Сету и похлопал его по плечу.
– Мне очень жаль, – негромко сказал Чарли, – но у меня плохие новости.
«А разве они могли быть другими? – обреченно подумал Сет. – Только не в последнее время. Только не для меня».
Когда Оливия поднялась наверх, Сара уже проснулась. Она стояла на краю кровати, лицом к спинке, полностью одетая, только ее белые теннисные туфли валялись на полу. Повернув через плечо голову, она пыталась рассмотреть себя со спины в маленьком овальном зеркале в позолоченной рамке, висящем над комодом на противоположной стене. Оливия сразу же догадалась о причине такого интереса дочери к собственному отражению: видимо, Сара пыталась определить, действительно ли она толстая. Будучи ребенком, Оливия и сама частенько задумывалась над этим.
Увидев мать, Сара тут же переменила позу и спрыгнула с кровати, бросив на нее виноватый взгляд.
– Чем это ты занималась? – небрежно спросила Оливия, пока Сара, присев на кровать, надевала туфли.
Не глядя на мать, девочка пожала плечами. Пряди ее каштановых, стриженных под каре волос очень кстати упали на лицо, скрывая его выражение.
