Найдётся тот, кто путь укажет
Иль всё о нём тебе расскажет,
Коль он покинет рубежи.
Теперь прошу тебя, скажи,
Как называть тебя пристало
[17]?
– Сеньор, с охотою немалой.
Я Милый Сын. – Ты не сердись,
Но по-иному назовись.
– Ещё зовусь я Братом Милым.
– Пусть так. Но коль тебе по силам
Сказать мне правду, не таи,
Себя, как есть, мне назови.
– Сеньор, – юнец ответил с пылом, –
Зовусь я Господином Милым.
– Ах, вот так имя, вот те на!
А есть другие имена?–
О нет, сеньор, других-то нету!
– Мой Боже, много я по свету
О разных слышал чудесах,
Но о таком – увы и ах!»
Тут рыцарь вскачь галопом скорым
Помчался к спутникам, которым
Его случилось дожидаться.
И юноша спешил умчаться
В угодья матери своей,
Тревожившейся без вестей
О задержавшемся юнце.
С великим счастьем на лице
Своё возлюбленное чадо
Встречала мать с такой отрадой,
Какую скрыть едва ль могла,
И, подбежав к нему, рекла:
«Мой милый сын! Мой милый сын!
(Так сотню раз). Сполна кручин,
Не видя вас, я претерпела.
Такая скорбь мной овладела,
Что смерти видела я тень.
Где пропадали целый день?
– Где, госпожа? Отвечу честно.
Такое стало мне известно,
Что я восторгом полон весь.
Не говорили ль вы мне здесь,
Что ангелы, творенья Бога,
Краса небесного чертога,
Единственные по природе
И нет их краше в мире, вроде?
– Да, милый сын, и повторю,
Что говорила – говорю.
– Молчите ж, матушка! Сегодня
Я зрел создания Господни
Прекрасней всех на свете сущих,
И я их видел в наших пущах!
Не так прекрасно существо
Творца и ангелов Его!»
Тут матерью был обнят он:
«Ты, сын, мной Богу посвящён,
Мне очень за тебя тревожно.
Ты зрел тех ангелов, возможно,
Которые людей страшат,
Зане что видят, то крушат
[18].
– Нет, матушка, нет, нет и нет!
Се рыцари», – ей был ответ.
При этом мать лишилась чувств,
Затем, разъяв немоту уст,
Заговорила в скорби тяжкой:
«Ах, как несчастна я, бедняжка!
Вас, милый сын, хранить я тщилась,
Сберечь от рыцарства стремилась,
Чтоб и не слышали о нём,
Не видели и днём с огнём.
Вы б стали рыцарем свободно,
Коль было б Господу угодно
Спасти нам вашего отца,
А безупречней удальца
И уважаемей, мой сын,
На Островах морских пучин
[19]Вовеки не было героев.
Гордиться можете, усвоив,
Что высоки вы, безусловно,
Как материной родословной,
Так и отцовой, так как я
Из рода рыцарей. Семья
В годину юности моей
Была знатнее всех семей
На Островах в пучине моря.
Но пали лучшие на горе,
Ведь всем известно, что беда
Приходит только к тем всегда,
Кому лишь честь и доблесть ценность.
А злоба, низость или леность
Не могут кары потерпеть.
