– Котыч, вот что я думаю. Подойти к берегу можно, но если прочистить окно, будет еще лучше. Сам знаешь, сколько рыбы в такие проплешины на воде приходит.
– Темно, – с сомнением покачал головой Константин, – да и одного окна будет мало. Мы что, локтями тереться друг о дружку будем?
– А мы дальний свет включим, и ночь нам будет нипочем, – бодрым голоском пропел Сегамачо, но, увидев, что его шутка не произвела нужного эффекта, опять скис.
– Если не хочешь окна, тогда давай лодку надуем, заплывем подальше и там порыбачим.
Котыч ничего не ответил. Он задумчиво прошелся по полянке, сделал два шага к берегу и остановился. «Со мной в лодке сидеть не хочет, – предположил Сегамачо, – противно, наверное». Он тяжко вздохнул и предложил новый вариант:
– А если мы два окна очистим? Куда нам торопиться? Потом еще раз сюда приедем. Ночь длинная, успеем и по стопке выпить, и порыбачить.
Котыч нехотя согласился и полез в багажник за «кошкой», специальным приспособлением для чистки дна. Это был обычный металлический тройник с острыми концами, похожий на якорь с привязанной к ручке веревкой.
Друзья по переменке стали забрасывать «кошку» и через час очистили посреди прибрежных зарослей два небольших окна на воде. Одна заводь находилась напротив машины, а вторая – чуть подальше. Сделали там, где нашли подходящее место. Потом разбросали прикорм и решили передохнуть и заняться ночлегом.
– Палатку натянем или в машине поспим?
– Давай натянем, – опять с каким-то безразличием откликнулся Котыч, – в ней комфортнее будет.
Сегамачо достал из машины сумку с походной палаткой и передал другу, а сам, взяв топорик, пошел к ближайшим елкам нарубить лапника.
Споро натянули палатку (дело привычное, не первый раз в лесу!), слаженно приготовили дрова для костра. И вот уже весело побежал огонек по сухим веткам, найденным поблизости. Напряжение последних часов потихоньку спадало и уступало место нетерпению от предстоящей рыбалки. Мужики разложили на складном столике привезенную закуску, а за ней пришел черед и драгоценной беленькой, которая сегодня называлась «Старорусской». Выпили по пластмассовой стопке, закусили Наташкиными огурчиками, но разговор не клеился.
– Котыч, хватит на меня волком смотреть. Ну, совершил я грех, не убивать же за это, – выдавил из себя Сегамачо.
– Убивать, конечно, не надо, но такого я от тебя не ожидал. Знаешь, Серега, не могу я пока забыть: так и стоит перед глазами твоя голая задница, так и мелькает белизной в темноте.
