Сандра работала уверенно, но наброски были тонкие, даже нежные. Опять появился хозяин дома и сел в отдалении. Он испытывал странные чувства. Как хорошо она говорит с ребенком, без малейшего сюсюканья и без назидания… как со взрослым человеком, равным ей. И Вероника явно прониклась доверием к незнакомой женщине. Она не читает, а с удовольствием беседует с Сандрой, рассказывает ей, как любит мамину собачку Никки, и как в прошлом году на ее глазах машина, мчавшаяся на большой скорости, едва не задавила кошку.
– Ой, я думала, все, так испугалась, заплакала, а папа сказал, что кошка каким-то образом успела убежать. Я не верила, а папа сказал, что если бы кошку задавило, на асфальте остался бы след, а там ничего не было, и еще две незнакомые тети тоже ахали, как кошке удалось увернуться.
– Какое счастье! – искренне воскликнула Сандра.
– А у вас есть животные? – полюбопытствовала Вероника.
– Пока только попугай. Но я мечтаю завести себе веселую дворняжку, а кот, я думаю, рано или поздно сам приблудится.
– А почему вы хотите дворняжку?
– Не знаю. Просто люблю дворняжек. С ними хлопот меньше, они обычно куда здоровее породистых.
– А наша Никки очень-очень породистая, порода называется японский хин. Мама всегда носит ее на руках и всюду берет с собой. А у ее подруг у всех йоркширские терьеры. Скажите, а где берут дворняжек? Есть такой специальный клуб?
– О нет! Дворняжек или находят бездомных, или покупают у какого-нибудь ханыги щеночка от беспородной сучки, да мало ли…
– Да, я поняла, их берут в каких-то совсем негламурный местах, да?
Сутырин фыркнул.
– Да-да, – подтвердила Сандра, – в самых что ни на есть негламурных.
– А дети у вас есть?
– Есть. Сын. Но уже взрослый. В этом году институт заканчивает.
– Он у вас красивый?
– Мне кажется, да, красивый, даже очень.
– А у вас в телефоне есть его портрет?
– Есть, конечно.
– Вы мне покажете?
– Обязательно!
– А как его зовут?
– Лешка.
– Алексей?
– Ну да.
Сутырин только диву давался, как легко и непринужденно общается Вероника с этой взрослой едва знакомой женщиной. С этой удивительной женщиной… А может, она вовсе не удивительная, а просто нормальная, а я отвык от нормальных женщин? Похоже на то, – с горечью подумал он.
– Ну вот, на сегодня все! – объявила Сандра. – Ты молодчина, с тобой легко, ты так здорово позировала. Завтра продолжим. Знаете, Роман Евгеньевич, я думаю, портрет Вероники следует сделать акварелью.
– Ради бога простите, Сандра, но мне все же хотелось бы маслом, уж не взыщите.
