не станет просить о воде осеннее облако, пролившее все свои дожди».
18—19. Но царь остановил ученика великого мудреца — проговорив все это, тот уже собирался уйти — и так ему сказал: «Что хочешь ты отдать своему наставнику, о ученый муж, и сколько?» На что просвещенный брахмачарин отвечал, объясняя свою цель, лишенному высокомерия покровителю сословий и ашрам, принесшему жертву согласно правилам:
20—22. «Когда закончился мой срок обучения, я смиренно спросил великого мудреца о полагающейся ему плате. Но он уже заранее решил, что мое долгое неустанное служение и моя преданность — достаточное вознаграждение ему, и потому, разгневанный моей дерзостью, потребовал от меня наставник, пренебрегая скудостью моих средств, четырнадцать кроров[193] монет в соответствии с числом пройденных наук[194]. По этому глиняному горшку я вижу, что не осталось у тебя ничего, кроме царского титула. Когда так, я не смею настаивать на просьбе моей теперь же, ибо цена ученичества моего — немалая».
23. Услышав это от дваждырожденного[195], лучшего из сведущих в Ведах, молвил ему опять верховный властитель мира, дваждырожденному месяцу подобный красотою, чуждый прочих страстей:
24—25. «Да не скажут, что проситель, узревший пределы откровения, нуждаясь в деньгах для своего учителя, ушел от Рагху неудовлетворенный к другому даятелю, да не будет ни у кого повода осудить меня! Потому соизволь, о достойный, побыть в моем благом и почитаемом святилище Агни, подобно четвертому из жертвенных огней[196], и подождать там два или три дня, пока я постараюсь добыть нужное тебе».
26. «Да будет так», — молвил, принимая его твердое обещание, немало довольный им брахман; Рагху же, видя землю свою истощенной, вознамерился взять деньги у Куберы, бога богатств.
27—30. Его колесница силою заклинаний Васиштхи, окропившего ее святой водой, обрела, подобно облаку, чей союзник — ветер, дар беспрепятственного странствия по морю, поднебесью и горам. И вот храбрый Рагху, решившийся покорить силою владыку горы Кайласа, коего почитал всего лишь как вассального царька, приняв обет, вечером расположился на ней для сна, приготовив тут же должным образом и оружие. Рано поутру хранители царской сокровищницы, исполненные изумления, доложили ему, уже готовому выступить, что золотой дождь пролился внезапно с неба в ее помещение. Так получив эту груду чистого золота от Куберы, на коего он собирался идти войной, — она подобна была отрогу горы Меру, отколотому ударом перуна Индры, — царь всю отдал Каутсе.
