16—32. «Хвала тебе, в трех ипостасях воплощенному, — все создавшему вначале, затем — вседержителю и после — разрушителю вселенной. Как небесная влага — одного вкуса исконно, — выпав на землю, в каждой стране свой вкус обретает, так и ты, неизменный, в различных состояниях проявляешься, с каждым из трех качеств сочетаясь. Неизмеримый, ты измерил миры, безучастный к желаниям, ты внушаешь желания, непобедимый, ты — победоносец, беспредельно непроявленный, ты — причина проявленной вселенной. Тебя называют пребывающим в сердце — и недостижимым, бесстрастным — и подвижником, исполненным сострадания — и не ведающим печали, древним — и нестареющим. Ты — всеведущий и непостижимый, ты — все породивший и несотворенный, ты — владыка вселенной, не превзойденный никем, ты — един и обладаешь всеми образами. В семи песнопениях воспетый[301], в семи океанах пребывающий, семью огнями разверзающий уста, ты провозглашен единой опорою семи миров. Знание четырех целей жизни[302], деление времени на четыре века, различение четырех сословий в мире — все это от тебя, четырехликого. Тебя, светозарного, в сердцах своих ищут ради спасения йогины, искусом отвратившие души от внешнего мира. Нерожденный, обретаешь ты рождение, чуждый стремлений, истребляешь врагов, в сон погруженный, бодрствуешь, — кто ведает истинную твою природу? Только ты можешь наслаждаться звуком и другими явлениями внешнего мира и одновременно предаваться небывалому подвижничеству, защищать рожденных и пребывать безучастным. Пути, ведущие к высшему совершенству, как бы различно ни указывались они в учениях, сходятся в тебе одном, как потоки Ганги сливаются в океане. Для тех, кто совершенно отрешился от желания мирских наслаждений, кто предан сердцем тебе и тебе посвятил свои деяния, ты есть убежище, где обретут они избавление. Твое величие, воплощенное в земле и в других стихиях, доступно восприятию чувств, но неизреченно; как выразить его словом, когда только через откровение и рассуждение возможно постичь тебя? Если ты даешь очищение тому, кто только вспоминает о тебе, прочим чувствам остается лишь выявить, что воспоследует из этого. Как неисчислимы сокровища океана, как неописуемы солнечные лучи, так и твои деяния словами не восславить. Нет ничего, чего бы ты не достиг, ничего, что еще остается достичь, и только из милости, к людям ты рождаешься и действуешь среди них. Воспев тебе хвалу, мы умолкаем, но от изнеможения только, не потому, что достоинства твои мы той хвалой исчерпали».
