Робко пробивается на поверхность, словно травинка сквозь асфальт, полукрамольная мысль, а может, все дело в неправильной религии – если б не приняли православие, которое, по мнению некоторых, задержало развитие Преклонии, отторгло от европейского мира, а приняли другую веру, что бы произошло? – гадание на кофейной гуще вряд ли уместно, но, в самом деле, могло же такое произойти, вариантов было несколько: миссия епископа Адальберта, посланного Римом в Киев; посольство князя Владимира в Хорезм с разговорами о возможности принятия ислама и посольство имама в Киев для обращения Преклонии в эту веру; тесные связи с хазарами могли повлечь проповедь иудаизма; князь же Владимир принял решение, сообразуясь с рядом объективных обстоятельств, вплоть до того, что якобы неодобрительно высказался по поводу исламского запрета на спиртное: “Веселие Руси есть пити, не можем без того жити”; это был осознанный выбор греческого христианства, Византия находилась географически близко, куда ближе нахождения римского христианства и ислама, влекла мощью государственности и блеском великой цивилизации; случилось то, что случилось, и обсуждать, как бы повернулась история Преклонии, не свершись миссия Владимира-крестителя, – затея бесполезная, ибо ответа нет. Развивая далее нашу тему, отметим весьма любопытное обстоятельство: в 985 г. произошла война с Волжской Булгарией, некоторые историки считают ее неудачной для киевского князя, хотя после договора с волжанами Владимир женился на булгарской принцессе; ислам уже считался религией, успевшей глубоко укорениться среди Волжской Булгарии, все вроде бы нормально, да вот только согласно мусульманской религии нельзя было выдавать замуж мусульманку за немусульманина, тем более за язычника; известно, что у Владимира была не одна жена, в супружеских отношениях предпочитал он полигамию, однако, исходя из летописей, его любимыми чадами были Борис и Глеб, рожденные от булгарки-мусульманки, так что Владимир вполне мог сменить свои религиозные воззрения в пользу ислама, но в итоге выбрать православие – запретов относительно смены религии тогда не существовало.
Что же было в Преклонии такого, чего нигде не было? – вопрос опять-таки вовсе не праздный, побуждающий преклонцев испытывать упомянутую выше сомнительную гордость содеянным; и ведь вправду, больше нигде в мире не было ни принудительного скачка в жестоком стиле царя, безжалостно прорубившего окно в Европу, построившего на костях город на болотах, ни устройство жизни два с лишним века спустя маленьким рябым вождем с плохо разгибающейся в плече и локте левой рукой и, как у черта, сросшимися на левой стопе вторым и третьим пальцами, угробившим миллионы людей и такой ценой превратившим Преклонию в одну из двух мировых держав с оружием чудовищной разрушительной силы; не имел аналогов и моментальный распад ядерного Союза преклонских социалистических республик в мирное время, в это не верилось, а когда события стали нарастать с неотвратимой быстротой, то казалось, будет пролито море крови, обошлось же почти без жертв.
