При свете свечи я набросал несколько фраз на листке бланка для донесений и отдал записку унтер-офицеру.
***
В холодном помещении, куда я был определен на ночлег, кроме меня находился один капитан из пехотной дивизии. Батальон, в котором служил капитан, две недели назад был разгромлен противником. После этого капитан командовал разными сводными подразделениями, и они тоже были разгромлены противником. На завтра он получил новый боевой приказ.
Я коротко рассказал капитану о цели моего прибытия в город и встрече с квартирмейстером. Выслушав меня, капитан проговорил:
– Все, что вы рассказали, меня уже давно не волнует. Хотя жизненное пространство 6-й армии вот уже в течении семидесяти суток становится все меньше и меньше, между вышестоящими штабами и фронтом все еще громадная пропасть. Господа из штабов ругают тех, кто стоит над ними, а сами отдают приказ за приказом с требованием сражаться до последнего патрона. Сами они получают лучшее расквартирование и продовольствие. И жертвуют фронтом.
– Это просто невозможно понять! – вырвалось у меня. – И здешний квартирмейстер еще смеет говорить о каком-то военном руководстве. На деле же выходит, что давным-давно тут нет никакого руководства. Одни лишь бездушные автоматы, которые забыли выключить.
– Так оно и есть, – подтвердил мое определение офицер. – Все эти люди, даже генералы, воспитаны по принципу «Так точно! Будет выполнено!». На их картах – огромное количество всевозможных флажков, показаны линии фронтов, нарисованы стрелки наступлений, однако на самом деле обстановка на фронте совсем иная. Вот мне, например, приказано завтра утром в который уже раз прочесать лазареты и убежища, чтобы набрать команду из полумертвецов и провести с ними «операцию», которую выдумали умники из вышестоящего штаба.
– Все это самое настоящее безумие!
– Самое печальное во всей этой истории то, что многие из них с самого начала затвердили, будто круговая оборона означает для армии крах. Они прекрасно знали, что обещание снабжать нас по воздуху крайне легкомысленно и что после провала операции Гота по деблокированию вообще нечего надеяться на войска, которые якобы извне прорвут кольцо окружения. Но, несмотря на это, наши командиры по-прежнему покорно щелкали каблуками, когда из штаб-квартиры фюрера приходил приказ держаться до последнего.
– Но ведь и мы делаем то же самое. Машина пущена в ход, и ни у кого не хватает мужества остановить ее и капитулировать. Это какой-то заколдованный круг, – сказал я.
