Я повернулся к противнику. Тот, похоже, почему-то мальчика не видел. Пронзила мысль: а ведь это тот негодяй, который в буквальном смысле приложил руки к убиению мальчика! Как же я сразу не догадался! В груди появились и стали нарастать ненависть и холодная решимость. Надо наказать убийцу здесь и сейчас, хотя бы ценой своей жизни. Но как это сделать?!
Ненависть – неплохое чувство воина, если оно работает под строгим самоконтролем и ведется холодным умом. Конечно, при непременном условии владения оружием на приличном уровне. Но у меня нет никаких навыков владения мечом, а следовательно, и шансов победить.
И тут внезапно, как раз вовремя, я вспомнил состояние асархи. Хотя у меня получалось всего несколько раз, но это сейчас было то, единственное, что могло помочь одолеть мастера меча. Только бы получилось! Если попробую противопоставить его мастерству свою недавно приобретенную фантастическую скорость, то появляются шансы победить. Время войти в это состояние он мне дает. Посмотрим, что получится. Он хочет поединка – он его получит.
Собрал все силы и с трудом поднялся с колена, постепенно вставая и полностью нагружая болевшую левую ногу. Сосредоточился, устремив свой взгляд прямо в глаза убийце. На удивление уверенно вошел в состояние ускорения, быстро пройдя медитацию. Самодовольное выражение лица незнакомца, вероятно, готовящегося эффектно меня добить, но почувствовавшего что-то необычное, моментально сменилось на напряженное и озадаченное. Осознавая, что происходит нечто грозящее ему какими-то неприятностями, он успел очень медленно отступить на шаг, поднять один меч вперед и немного вверх, а острие другого опустил до колена. Ага, понимаю. Это он так страхуется от атак сверху и снизу. Мастер. Однако ничего тебе уже не поможет, детоубийца!
С горячим желанием покарать грабителя и убийцу малолетних детей, преодолевая вязкое сопротивление воздуха, устремился на незнакомца. Каким-то чудом он успел все-таки отбить мой первый косой удар меча, но последующими двумя очень сильными ударами я вышиб оба меча у него из рук и приготовился четвертым ударом отрубить ему голову, но остановился и поневоле сбросил состояние асархи. Откат был в виде слабости, головокружения и сильного голода. Теперь противник уже безоружен. Все-таки я ведь никогда и никого не убивал в той жизни, поскольку по натуре человек неконфликтный и не кровожадный. Удивленно взглянув на свои пустые руки, противник перевел взгляд на меня и некоторое время смотрел мне прямо в глаза. Выражение его лица стало еще неприятнее, взгляд тяжелый. Затем он обреченно опустился на колени, опустил голову, подставив шею, признавая поражение. При этом успел снять с пальца кольцо и протянуть его мне двумя руками. Я заметил на его лице промелькнувшее выражение ненависти.
