— Сейчас, братец, если хочешь выдвинуться, надобно писать о мужиках, — говорил один, утирая салфеткой вспотевшее лицо. — Сейчас это самое модное дело, а на чистой поэзии много не заработаешь. Самые сладкозвучные поэты хиреют и гибнут в неизвестности, не поняв этого веянья времени, а такой дубовый стихотворец, как Некрасов, знаменит и богат, как дай бог нам с тобой быть богатыми через двадцать пять лет. Сейчас народные слезы приносят хороший барыш.
— А Некрасова вы хорошо знаете, Сергей Васильевич? — почтительно спросил другой, по всему облику провинциал.
— Ну, еще бы не знать. Я у него и дома бывал, и в редакцию к нему хаживал, — он ведь мои рассказы первый начал печатать. Живет, брат, царем, купцом живет, капиталистом. Квартира какая, какие лошади, любовница — первая красавица по Петербургу! Да, брат, у него жизнь не чета нашей.
В голосе говорившего звучали зависть и недоброжелательство. Мелкий литературный неудачник, он считал деньги в карманах всех видных литераторов, и деньги эти в его воображении вырастали до колоссальных сумм.
Закончив обед, приятели двинулись к выходу. Официант, которому Сергей Васильевич дал на чай весьма экономно, с презрительным видом начал смахивать крошки с освободившегося стола. На Сергея Васильевича это не произвело впечатления, — он шествовал по коридору, с достоинством выпятив начавшее округляться брюшко. Вдруг в конце коридора открылась дверь кабинета и на пороге ее показался Некрасов. Он посмотрел по сторонам, видимо, ожидая кого-то, и хотел уже вернуться в кабинет, как Сергей Васильевич кинулся к нему:
— Николай Алексеевич, дорогой, уважаемый! Когда же это вы приехали? Как я счастлив, что вас вижу, дайте пожать вашу руку.
Все его достоинство сразу исчезло, злобно-завистливое выраженье лица сменилось подобострастным, брюшко подобралось, он униженно согнулся, схватив обеими руками руку Некрасова.
— А, это вы… — почти без улыбки, с разочарованием в голосе сказал Некрасов. — Заходите, мы здесь обедаем небольшой компанией…
— Я-с не один, я с приятелем, — пролепетал Сергей Васильевич.
— Ну, пусть и приятель зайдет, — вина и места для всех хватит.
Он повернулся и вошел в кабинет, где за большим столом сидела шумная компания. Все подвыпили, громко разговаривали и не обратили внимания на вошедших.
— Кто это? — шепотом спросил провинциал.
— Тссс… это Некрасов, — тихо ответил его приятель. — Садись к столу и будь как дома, — это все сотрудники «Современника», я всех их знаю.
