– Мне лестно это слышать, – признался Майкл после непродолжительной паузы. – Но, когда вы начали рассуждать о преданных людях, готовых спасти генерала ценой собственной жизни, у меня возник один очень… очень уместный вопрос: кто-то ведь опекал Тейлора до меня?
– Я не смогу перечислить всех, – сказал майор.
– Их было так много?
– О да. И некоторые до сих пор остались, но в них мы не так уверены, как в тебе, Майкл. Совсем не так.
– А куда же делись… остальные?
– А ты сам не догадываешься?
– Догадываюсь. Но хочу убедиться, что верно все понял.
– Умерли они. Погибли. Телохранители, знаешь ли, до пенсии обычно не доживают. Как правило, их молча выносят из дома ногами вперед в рамках очередных похорон…
– Зачем ты сгущаешь краски раньше времени, Стэн? – с улыбкой спросил водитель. – Хочешь, чтобы парень передумал?
– Ну как тебе сказать? – продолжая наблюдать за Майклом исподлобья, медленно произнес Хадсон. – Если он по-настоящему предан генералу, то никакими речами о печальной участи предшественников его не пронять. Если же нет…
– Тогда мы с тобой, Спайк, зря старались, – докончил за него Хокинс.
Майкл не собирался бахвалиться, бить себя кулаком в грудь и клясться в верности до гроба. Он с давних пор предпочитал доказывать свою компетентность не на словах, а на деле.
– Не зря, сэр, – холодно заявил Купер. – Можете на меня рассчитывать.
– Отлично, Танго, – сказал майор, улыбнувшись уголком рта. – Тогда давай обсудим детали твоего назначения…
Черный «эскалейт» пересек мост и полетел по ночному Манхэттену. Бронкс вместе с улыбкой Эрнесто, Конем, Грузовиком, «лисами» и Томом, которого Вихров спас в Афгане несколько лет назад, – вся его прошлая новая жизнь осталась позади. Майкл-вышибала сошел со сцены. Майкл-телохранитель на нее только что поднялся.
* * *
Полиция приехала довольно быстро – ближе к утру. Еще царили сумерки, но до рассвета было уже недалеко.
– Притормози-ка здесь, – сказал чернокожий офицер своему рыжему напарнику, сидящему за рулем.
Патрульная машина остановилась у обочины в паре десятков футов от парадного входа «Улыбки Эрнесто». Впрочем, отныне клиенты могли входить внутрь не только через дверь, но и через зияющие провалы окон. Повсюду валялись осколки и мелкая стеклянная крошка. Кроме того, пули оббили штукатурку со стен, и от былого лоска, к которому стремился пуэрториканский хозяин, не осталось и следа.
– Ты только погляди… – оторопело пробормотал негр и, распахнув дверь, спешно выбрался из машины.
