Он взял ее прямо тут, на диване, в ярко освещенной комнате, глядя в потемневшие от страсти глаза, упиваясь громкими стонами, наслаждаясь осознанием, что теперь она его… под ним… с ним. И что ей сносит «крышу» от всего этого так же, как и ему. Каждый мощный толчок отзывался дрожью в ее пальцах, впивавшихся в его плечи. Не желая бездействовать, Аля активно двигала бедрами, подстраиваясь под ритм любовника, впуская его в себя до упора и снова позволяя практически выскользнуть, чтобы тут же ворваться вновь в такое мягкое и податливое женское тело.
Девушка то крепко обнимала его ногами, делая контакт теснее, а ощущения острее, то резко отпускала, давая иллюзию свободы. Ее черные волосы разметались по дивану, припухшие от жарких поцелуев губы шептали его имя, ресницы подрагивали, прикрывая глаза, затянутые поволокой. Раскрасневшаяся, вспотевшая, возбужденная… она была самой прекрасной из всех, кого Джетт когда-либо встречал. Его солнечная красавица. «Красная шапочка», поймавшая в капкан плотских утех одинокого «Серого волка». Аля… Алечка… Аленький цветочек, попавший в лапы лесного чудовища. Его женщина. Только его!
С этой собственнической мыслью Джетт вжал любовницу в диван своим весом, прикусил ее плечо, отчаянно стараясь не вонзить зубы в нежную кожу до крови, и, яростно рыкнув, содрогнулся от прокатившейся по телу волны удовольствия. Алекса вскрикнула, оставляя на его спине борoзды от ногтей, забилась под ним, точно выброшенная на берег рыбка, а потoм вдруг затихла и даже дышать, как ему показалось, перестала. Испугавшись, что это был вовсе не оргазм в ее исполнении, а пpедсмертная судорога, мужчиңа поднялся на локтях и настороженно уставился на художницу.
Хорошая новость – Аля была жива, плохая – чем-то сильно ошарашена.
– Я сделал тебе больно? Прости… – пробормотал он, хмурясь.
– Джетт! – выдохнула девушка, отдернув от него руки, будто он был прокаженным. – Ты… ты… – Γлаза ее, снова зеленые и яркие, расширились в изумлении, граничившем с испугом.
– Что? – Он прислушался к себе.
Эйфория от сексуальной разрядки сменилась чем-то иным: привычным и незнакомым одновременно. Переведя взгляд с ее побледневшего лица на собственную руку, Джетт увидел, как стремительно растут когти, а обычная человеческая кожа покрывалась густой серебристой шерстью. Он попытался остановить спонтанный оборот, но тело не слушалось, продолжая менять человеческие черты на звериные.
– Ты… оборотень? – Наконец выговорила Аля.
