Ченнис:
– Вы – меж двух огней, Первый Гражданин. Вы не можете управлять разумом двоих людей одновременно, когда один из двоих – я. Так что перед вами выбор. Притчер сейчас свободен от вашей «обработки». Я освободил его. Он сейчас – прежний Хэн Притчер, тот самый, что однажды пытался прикончить вас. Тот самый, который считает вас врагом всего свободного и справедливого на свете, всего святого. Кроме того, он знает, что это вы превратили его в беспомощного раба на пять лет! Я удерживаю его сейчас, подавляя его волю, но, если вы убьете меня, этому придет конец, и скорее, чем вы успеете выстрелить в него или применить свою волю, он убьет вас.
Мул понял его сразу. Он не двигался.
Ченнис продолжал:
– Если же вы сейчас обернетесь для того, чтобы убить его или воздействовать на него своими методами, да для чего угодно, вам не удастся опередить меня.
Мул по-прежнему не двигался. Он только коротко вздохнул, понимая, что к чему.
– Так что, – сказал Ченнис, – бросьте ваш бластер и давайте-ка снова по-честному. Тогда получите Притчера обратно.
– Я совершил ошибку, – наконец проговорил Мул. – Нельзя было позволять третьему присутствовать здесь. Это я сделал зря. Все испортил. Это моя ошибка, за которую мне придется дорого заплатить.
Он небрежно разжал пальцы. Бластер упал на пол, и Мул отфутболил его в дальний угол комнаты. В то же мгновение мышцы Притчера расслабились, он обмяк и погрузился в глубокий сон.
– С ним все будет в порядке, когда он проснется, – безразлично заметил Мул.
С того момента, когда Мул был готов нажать на кнопку бластера, до того мгновения, когда он бросил его, прошло всего-навсего полторы секунды. Все было сказано противниками друг другу за это время.
Но за границей сознания Мула за это же время – даже раньше – Ченнис уловил легкое движение в эмоциональных вихрях, бушевавших в мозгу противника. Там до сих пор чувствовался триумф победителя.
