— Знаешь, это слишком далеко. Другой конец Москвы, точнее, Подмосковье. Думаю, в твоем возрасте не стоит так напрягаться. Наоборот, отдыхать больше… Давай уже как договорились. — Иду на попятный.
При словах о возрасте Островский хмурится. Но отвечать на мои колкости не спешит. Лишь кивает. Помолчав немного выносит вердикт:
Ты права. Завтра срулишь, тем более хочу проследить, что ты Эльзе позвонила.
— Как скажешь, — вздыхаю. Подумаешь, переночевать в квартире сексуального незнакомца. Я умираю от усталости… вот только сна рядом с этим мужчиной у меня ни в одном глазу.
Звонит телефон.
— Да? Что? Да ты издеваешься, бл*дь! — восклицает в трубку Островский. — Че-ерт, меня это достало. Ничего не можешь разрулить, бл*дь! Сейчас приеду!
— Что-то случилось? — пищу тихонько — Островский в гневе довольно пугающее зрелище! Ноздри аристократичного носа раздуваются, глаза сужены и стреляют серебряными стрелами в невидимого противника.
— Смена плана, — бросает коротко. — Придется кое-куда заехать.
Молчу в ответ. Вижу что он напряжен и слегка взволнован.
Через десять минут останавливаемся возле ночного заведения с яркой неоновой женщиной на крыше.
— Это что, ночной клуб? — спрашиваю, а голос слегка дрожит. Заведение больше бордель напоминает, совершенно не вяжется со стилем Островского и вызывает ощущение опасности.
— Ага. Пошли.
— Может я в машине подожду? — спрашиваю робко.
— Не-а, поверь, со мной тебе безопаснее. А ты довольно милая, когда трусишь.
Он что, комплимент мне сделал? Чувствую, что краснею, щеки прямо горят. И речь на пару секунд пропадает, поэтому не нахожу ничего лучшего как покорно семенить за Островским к входу в здание. Нас пропускают без единого вопроса — при виде моего названного «дядюшки» охранники на входе вытягиваются точно по струнке.
Зайдя в помещение оказываемся в просторном зале, повсюду столики, впереди сцена, все как положено, с занавесом, вот только несколько пилонов на ней говорят о том, что это стриптиз клуб. Интересно, что тут забыл Островский? Послушно следую за ним через весь зал, который сейчас пуст. Следуем по узкому коридору с кучей дверей — от всей души надеюсь, что это все же не бордель и умираю от любопытства что мог забыть здесь такой мужчина как Алекс Островский. Да, имя Алекс — так его Глеб назвал, гораздо больше ему идет нежели дядя Саша. Слишком изысканный мужик… Ну вот я опять за старое, то бишь за комплименты да любование этим типом, которому я наверняка как кость в горле.
