К нам причалила явно перегруженная лодка. Вода всего лишь, на пол ладони не доходила ей до края борта. Впереди, на её носу сидел чумазый мальчуган и ел, неизвестный мне экзотический зелёный фрукт, сладко пахнущий на всю округу. Руливший мотором, позади него капитан, мне явно не понравился. Я даже нахмурился. Там сидела тварь, аналогичная тем, что не дали мне дослушать органный концерт. Только вместо костюма на неё были намотаны, облинялые тряпки. Лодка остановилась подле нас, а мальчишка стал пришвартовываться.
— Ну-ка, дай-ка мне свой ключ старик, — взял я увесистый ключ, у ничего не понимающего старика.
Тварь сошла на берег и открыла рот. Она явно сильно картавила. Из её зубастой пасти понеслись булькающие, чавкающие и мало понятные звуки, отдалённо напоминающие человеческую речь.
— Приветствую прекрасный господин. Мотор отваливается, прикажи своему слуге его подтянуть. Я заплачу.
— Сейчас у тебя не только мотор отвалится, но и голова, — я размахнулся ключом, готовый нанести ему неслабый удар, по голове.
— Прошу тебя надо! Я честный перевозчик! — загорлопанил капитан судна. — Все платы за пользование каналом, я внёс ещё на прошлой неделе, на месяц вперёд, — выставил перепончатые лапы он, в знак примирения.
— Плыви отсюда, — сухо сказал я, понимая, что теряю почву из под ног.
— Конечно, господин, — быстро вернулся на борт горе капитан, и тарахтя отваливающимся мотором поплыл дальше.
— Ох, господин. Так я ничего не заработаю за сегодня. Если ты и дальше будешь размахивать ключом на моих клиентов, — пожаловался старик.
— Прости старик. Держи свой ключ. Я обознался, — вернув ему ключ, я поскорее покинул его и поднялся по ступеням наверх.
Наверху, по обеим сторонам канала кипела жизнь. Всюду ходили люди и серо-зелёные, мордастые создания, из соотношения один к трём. По дороге иногда проезжали допотопные повозки, тарахтя на все лады двигателями выставленными наружу. Я выбрал тенистую сторону улицы и шел, прогуливаясь, под низкими, но пышными пальмоподобными деревьями. С ветвей их кричали разноцветные птицы и клевали висевшие на них фрукты. Вони, от выхлопов машин не было. Это приятно радовало. Я много раз проделал над собой небольшие операции, и убедился, что я нахожусь не в сверхреалистичном сновидении.
Впереди маячила площадь. Надо полагать, это и была площадь разврата, о которой говорил старик. Значит, я иду к краю города, а не к центру. Когда не знаешь куда идти, всё равно куда идти. Нагулявшись по невыносимой жаре, градусов сорок, не меньше, я завернул в первую попавшуюся дверь, откуда вкусно пахло едой. Зазвенели колокольчики. Улица в целом, как и обставленное на восточный манер, двухэтажное помещение были весьма приличны. Не смотря на убеждение старика, что это самая неблагополучная часть города.
