— Мне тоже так кажется. Самое печальное, что это действительно может только так казаться, а не являться на самом деле.
— Будь настоящим мужчиной. — Шептал в моей голове Рембрандт, но я прогнал его.
Больше я ничего не говорил. Лишь посмотрел на её обнажённые ноги и мои руки, невольно коснулись её коленей. Она слегка вздрогнула, но я уже не мог остановиться. Мои руки, нежно гладили её бёдра. Бутылка и бокалы упали со стола. Вино стало разливаться по полу, в одно большое кровавое пятно. Его вид окончательно пробудил во мне, все самые низменные и животные инстинкты, тонко подчёркнутые бокалом превосходного вина. Я повалил её на стол и стал стаскивать с неё платье.
Вскрики стали тише, вздохи слабее. Говорить не хотелось. Вскоре мы перебрались на диван. Дождавшись, когда она заснёт я надел наушники, включил музыку и перенёс свою бушующую страсть на холст. Неистово хотелось творить. Как хочется грешнику, излиться в покаянии. Как хочется святому, уединения для молитв. Так же и мне хотелось привычного ритуала с красками. Под утро, я закончил работу и хотел уже, улизнуть в душ. Вдруг я понял что опоздал, вода там уже зашумела. Дверь приглашающе открыта.
— Пойдёшь, сегодня вечером, к моей сестре в гости?
— Это значит, ты на неё больше не сердишься?
— Я не сержусь на неё нисколечко. Она меня давно приглашает, а я всё с тобой да тобой. Вот встречу нашу с ней и откладывала.
— Заехать за тобой вечером?
— Лучше я за тобой.
— Хорошо.
Только она уехала, как меня заполнили чувства близкой привязанности к ней. Я даже немного пожалел, что так быстро её отпустил. Если всматриваться в любовь как в искусство, то не будет видно разницы. Разве что вместо предмета искусства, будет другой человек. Где совместный акт пребывания вместе и будет отражён, многочисленными его плодами.
Чтобы восполнить эту пустоту, мне просто пришлось, заняться новой концепцией картин, на религиозную тематику. Нет, я не писал лики святых, а просто изображал людей в виде дерева, травы, горы, земли, воды, солнечного света. Эклектика моих воззрений на эту тему, позже вылилась в традиционное видение трёх миров шаманизма. Каждый мир по отдельности, я запечатлевал на четырёх-пяти картинах по очереди, чтобы не мешать всё в одну кучу. Пару веков назад за такие смелые взгляды, меня бы точно подняли на вилы и отнесли на костёр, словно лишнюю ботву с поля.
Я не особо религиозен. Однако в этот день, мне открылась невидимая связь всего со всем. Имеющая, тонкое отношение, к божественному происхождению меня и всего вокруг. Косвенно, я всегда считал это самим собой разумеющимся, но фиксируя это на картинах, я словно доходчиво убедился в этом на практике.
