Она совершенно не сомневалась в том, что оба симпатичны друг другу, но Алек никогда не позволил бы своим симпатиям влиять на ход расследования.
– Не исключено, что мне придется попросить снова раскопать эту клумбу, – продолжал Алек. – А если понадобится, то и весь сад. Но с этим можно подождать. Закопанные улики никуда не денутся. Давайте пока вернемся к ночи предполагаемого убийства Грейс Мосс. Не могли бы вы вспомнить, что делали вечером тринадцатого декабря, мистер Гудмэн? Для соблюдения формальности.
– Если на то пошло, я помню это очень хорошо. Леди Валерия внезапно перенесла их с мистером Парслоу отъезд в Антиб, поэтому после обеда завалила меня инструкциями по поводу того, что надлежало выполнить за время ее отсутствия.
– Но вы ведь секретарь сэра Рэджинальда?
– Я устраивался на работу в качестве секретаря сэра Рэджинальда и веду всю документацию, касающуюся его фермы. В принципе, ему нужно от меня совсем немного. Леди Валерия, со своей стороны, руководит дюжиной комитетов графства, каждый из которых требует большого количества бумажной работы: переписки, извещений, протоколов и тому подобного. К тому же я веду финансовые дела поместья: расчеты с торговцами, прислугой и так далее.
– Ясно. Я просто хотел прояснить это для себя. Значит, вы провели весь вечер с леди Валерией?
Дэйзи почувствовала разочарование. То есть, конечно, ее радовало, что у Бена нашлось алиби, если бы оно ему потребовалось, но, к сожалению, это означало алиби и для леди Валерии. А какая бы из нее вышла злодейка…
– Нет, не весь, – возразил вдруг Бен. – Где-то часов в десять или чуть раньше она отослала меня подготовить несколько последних бумаг, с тем чтобы она подписала их утром. В одиннадцать я решил прерваться на ночь, хотя это и означало бы необходимость встать пораньше, чтобы все доделать, прежде чем она спустится к завтраку.
– Вы были там один? С десяти до одиннадцати?
– Да, один.
Алек черкнул что-то в блокнот.
– Вы видели в тот вечер кого-либо еще?
– За обедом были все – это примерно с восьми до без четверти девять. Потом я никого не видел, кроме леди Валерии, до примерно без четверти двенадцать.
– Вы еще не легли?
– Я повалялся в горячей ванне. – Губы Бена изогнулись в невеселой ухмылке. – Моя нога иногда пошаливает. Болит как черт знает что.
– Война? Где это вас так угораздило?
– На Сомме. Вы тоже в тех краях побывали?
– Провел довольно много времени, летая над вами. Пилотировал разведчик.
– Ну, на земле было совсем невесело. Точнее, в земле. Но вы ни за какие коврижки не заставили бы меня подниматься на этих ваших этажерках из струн и парусины.
