Почему Дэйзи не предупредила его, что Себастьян Парслоу – ожившая античная статуя? Стоит ли удивляться тому, что Грейс Мосс не устояла перед таким? Странно скорее, что для этого ей потребовалось понукание со стороны ее отца и его матери. И стоит ли удивляться тому, что Дэйзи он тоже нравится «несмотря ни на что»? И найдется ли вообще женщина, способная устоять перед ним?
Они сидели за нардами подобно тому, как сидели за шахматами Фердинанд и Миранда из шекспировской «Бури», а Алек даже не имел права на ревность. Черт, однако ему придется проявить в общении с этим молодым человеком особую осторожность.
Краски как-то разом сбежали с лица молодого Парслоу, от чего лицо приобрело совсем уж мраморный оттенок, так что полному сходству со статуей мешали только голубые глаза и золотистые волосы. Себастьян отодвинул стул и встал, опираясь одной рукой на стол.
– Да?
– Детектив, старший инспектор Флетчер из Скотленд-Ярда. У меня к вам пара вопросов, сэр, касающихся смерти Грейс Мосс.
– Я, наверное, пойду, – произнесла Дэйзи, с явной неохотой поднимаясь из-за стола.
– Нет, – неожиданно произнес Парслоу, хотя голос его чуть дрогнул. – Останьтесь, Дэйзи. Не думаю, что это надолго, а потом мы сможем доиграть партию.
Как, черт побери, она справится с этим? Алек совсем было собрался попросить ее оставить их одних, но тут она посмотрела на него, чуть склонив голову набок, как малиновка в надежде на червяка, и он не устоял. Сегодня Дэйзи обошлась без пудры и помады, заметил он. Это оставляло на виду мушку – точь-в-точь как у красавиц с картин восемнадцатого века. Она нравилась ему такой.
Если Парслоу рассчитывал на то, что ее присутствие защитит его от неприятных вопросов, ему предстояло горькое разочарование.
– Будьте добры, присядьте, мистер Парслоу, – предложил Алек.
Дэйзи тихонько перебралась на кресло в углу, в то время как Парслоу, с беспомощным видом оглядевшись по сторонам, пригласил Алека занять освобожденный ею стул и сел сам. Алек отодвинул доску в сторону, стараясь не сдвинуть фишки, и положил перед собой блокнот. По правде говоря, он сомневался в том, что будет на этой стадии что-либо записывать, но так выглядело официальнее. Жаль, конечно, что они сидят за столом: так он не сможет видеть рук Парслоу. Зато газовые рожки над камином достаточно ярко освещали его лицо.
Если подумать, допрос – это игра, сложностью не уступающая нардам, с той только разницей, что знать правила в ней достаточно только одному игроку. И насколько мог судить Алек, твердость духа у Парслоу, в отличие от его внешности, явно была не мраморной.
