– Ясно. Но, конечно, он просто мог узнать о том, что она… поверила обещаниям мистера Парслоу. Чем она вообще ему приглянулась?
– Ну, она была добра с ним, когда остальные только смеялись над его говором.
Каким одиноким он, должно быть, себя ощущал! Обдумывая услышанное, Дэйзи прикусила губу.
– Беда в том, что пока нам нечего сказать инспектору Даннету. Ничего определенного. Он отмахнется от этого как от пустых слухов.
– Увы, мисс, – горько согласился Блай.
– Но, может, мне удастся хотя бы посеять в его голове сомнения. По крайней мере я постараюсь вбить ему в голову: тело нашли только потому, что Оуэн привлек внимание к засохшей азалии.
– Аккурат это я хотел сказать ихнему коронеру – что, когда бы не Оуэн, там и копать-то еще не скоро стали бы.
– Мне так и показалось. Ладно, сделаю что смогу. Спасибо за помощь, мистер Блай, и за чай. – Она встала.
– Погодьте, мисс, негоже вам без фонаря идти. – Он снял с крюка у двери керосиновую лампу, засветил ее и подкрутил фитиль. – Скажите, если я чего еще могу для парня сделать, ладно, мисс?
– Обязательно, обещаю вам.
С фонарем в руках Дэйзи поспешила в Холл. Ночной воздух обещал заморозки к утру, но дрожь пробирала ее не только из-за этого. Она боялась, что леди Валерия могла пытаться любой ценой скрыть какие-либо связи своей семьи с Грейс. Вряд ли ее светлость стала бы переживать из-за того, что какой-то садовник пал жертвой ложного обвинения, если ее драгоценному Себастьяну ничего не угрожает. Возможно, тот не имел никакого отношения к убийству, но чертов Даннет даже не пытался докопаться до истины.
Деревенских судьба Оуэна, «чужеземца», не волновала. И если кто из них и знал что-нибудь, то все равно держал бы рот на замке из боязни задеть леди Валерию.
Но уж в своем кругу в пабе они могут болтать если не о Себастьяне, то хотя бы о том торговце, правда? Этот торговец, если его, конечно, не выдумал Тэд Рупер, мог бы стать решающим доказательством. Насколько серьезно Филипп отнесся к ее просьбе послушать, о чем говорят сегодня вечером в баре?
Дэйзи испытывала сильное искушение самой сходить в «Чеширский сыр» после обеда. Проблема только в том, что даже в наш цивилизованный век на женщину, которая пришла в паб одна, смотрят неодобрительно. И потом, с момента слушаний все, должно быть, уже узнали, что она связана с Окклз-Холлом, поэтому какой-либо откровенности ждать не приходится. Нет, это исключается.
Она поднялась к себе в комнату и, прежде чем переодеваться к обеду, потратила полчаса на расшифровку и перепечатку своих утренних записей.
