— И что будем делать? — Судя по тону и выражению лица, Эш всерьёз обдумывал идею превентивного откручивания головы.
— Очевидно, заниматься профилактикой, — вздохнула Джин, вставая. — Я сейчас.
Она вышла из комнаты и через минуту вернулась с крупной деревянной бусиной.
— Вставай и давай руку.
Элис послушалась. Джин прижала бусину к её ладони и, мелко перебирая пальцами, покатила по руке, чувствуя, как взволнованно частит пульс пациентки. Бусина замерла во впадине между ключицами.
— Дышать можно, — напомнила Джин девушке, которая заворожённо следила за её действиями и боялась пошевелиться.
Колдунья задумчиво посмотрела на амулет, перекатила из ладони в ладонь и глянула на Эша.
— Ты как?
— В норме.
Оружейник улыбнулся, хотя чашка, которую он только сейчас опустил на блюдце, звякнула подозрительно громко.
— Тогда ещё кое-что, — кивнула Джин. — Если геройствуешь, сам виноват.
Она сняла с запястья тонкий плетёный шнурок, смахнула в карман нанизанные на него бусины и дважды неторопливо протянула бывший браслет через широкое отверстие нового амулета. После чего отдала получившийся предмет Элис.
— Вот. Носи при себе. Можешь волосы завязывать, когда отрастут. Вдруг второй раз фокус сработает…
Студентка послушно обмотала шнурок с бусиной вокруг запястья, крепко завязала.
— Спасибо.
Она успокоенно улыбнулась, как будто амулет мог защитить от любой напасти, и снова опустилась в кресло. И в этот момент уютную тишину комнаты прорезала громкая торжественная музыка. Элис подскочила на месте и тут же засмеялась над собственной впечатлительностью и невнимательностью: оказалось, что всё это время она не замечала лежавшего на кресле пульта. Поняв, что произошло, девушка хотела было выключить телевизор, но её неожиданно остановил Эш.
— Смотри-ка, — кивнул он Джине. — Места боевой славы…
Колдунья взглянула на экран и хмыкнула. Камера кружила над просторной спортивной ареной, в которой сейчас не так-то просто было узнать строение, освобождённое из-под надломленной печати. За месяц арене вернули рабочий вид. Празднично горела ночная иллюминация, гордо реяли над трибунами флаги Содружества. Сама центральная площадь больше не напоминала постапокалиптический пейзаж. Повреждённую тротуарную плитку восстановили, прорастающие сквозь стены деревья спилили, сами стены отремонтировали, укрепили, покрыли свежей краской. Пострадавшие во время ритуала стёкла в домах заменили на новые. Даже дорогу успели проложить. И теперь возрождённое сердце Белоомута предстало во всём своём столичном блеске.
