Проснулся я, когда вечер поглощал пропущенный мною день. Странный, пограничный, между днем и ночью, свет заполнил мою квартиру. Это любимый свет телеоператоров и различной нечисти. Говорят, именно в это время она становится особенно активной. Я посмотрел на свой мобильник. Высветилось несколько неотвеченных звонков. Один от маньяка. Три от Вероники. Я совсем о ней забыл, но перезванивать не стал. Если надо, позвонит еще раз. А ей надо! Я это знал!
Поставив чайник, я заглянул в кабинет. Кати не было. Чай в этот вечер был особенно ароматным. На душе было спокойно. Позже дозвонилась Вероника. Она нервничала. Встретиться решили у музея. Я намеренно опоздал. Но она дождалась.
В музее, Вероника проявляла напускной интерес к истории. Мы ходили по безлюдным залам, нарушая царившую здесь тишину цокотом её каблуков. Затем я прочитал скучнейшую лекцию о Цеткин и нелегкой судьбе мирового пролетариата. Моя спутница держалась стойко. После экскурсии я пригласил ее в кафе-мороженое. Она хотела отговорить меня и пойти в нормальный бар, но мое безразличие к ее желаниям вынудило обольстительницу действовать по моему плану. В кафе мы разговорились. Я заметил, что, в принципе, девушка она неплохая. Но, вспомнив, зачем она здесь, я продолжил ее мучить. Задавал вопросы по квантовой физике. Несмешно, как я умею, рассказывал анекдоты. Цитировал Достоевского и Толстого. Рассказывал об основах макроэкономики. К финалу нашей встречи, к моему удивлению, она стала втягиваться в разговор, живо интересоваться любой темой, какую порождал мой изощренный мозг. И когда я сказал, что нам пора прощаться, она попросила рассказать еще что-нибудь о Сталине и немного о теории Эйнштейна. Меня уже самого тошнило от моих рассказов, поэтому я тактично отказался. При расставании она умоляла еще об одной встрече. Я нехотя согласился. Она была слишком красива, чтобы отказывать ей в таком пустяке. Это была ловушка, но я все равно пошел на это. Так как был уверен в своей силе воли и разуме, которые должны были мне помочь оставаться предельно хладнокровным. Конечно, у меня были мысли на все плюнуть и переспать с этой венерой. Но дальше мыслей это не заходило. Я держал себя в руках. Мы попрощались, прыгнули в свои жестянки и разъехались. Прощаясь, она так посмотрела в мои в глаза, что на секунду мне показалось, что этот взгляд не врет. Вот профессионалка, вот кому играть на сцене надо, подумал я.
По дороге домой я узнал печальную новость. Позвонила Юля и в слезах рассказала, что её мама смертельно больна. Ей недавно стало плохо, а потом врачи поставили страшный диагноз. Все эти дни она проводит возле нее, в больнице, поэтому не ходит на работу и выключила телефон. Медики дают больной две-три недели, если не сделать дорогостоящую операцию.
