Предложение Талы меня почему-то напугало. Я не хотел разбивать зеркало. Я понимал, что это полная клиника, но мне хотелось разгадать эту тайну до конца. Я знал, что, как в каждом детективе, в концовке все станет известно. Я взглянул на часы. Уже вечерело. Надо было ехать домой.
По дороге я получил около двадцати сообщений с угрозами от маньяка Паши. Потом он позвонил. Я зачем-то ответил. Сумасшедший еще раз предложил мне денег и рассказал, что его колдовство на Юлю скоро подействует. Кроме того, он пригрозил, что и для меня приготовил сюрприз. В ответ я пообещал отвертеть ему башку, если он встретится мне на пути. На этом наш разговор закончился.
Дома я выпил еще вискаря и решил продолжить экзекуцию моей зеркальной незнакомки. К моему разочарованию, в потустороннем мире было темно и пусто. Мне почему-то стало одиноко. Внезапная грусть вдруг навела меня на мысль, что я никогда всерьез не задумывался, что, в сущности, одинок. Наверное потому что меня это никогда не волновало. Я всегда считал, что в одиночестве тоскливо только глупым людям. Точнее им даже не тоскливо, а просто скучно. У кого есть мозги, тому всегда будет интересно. Если есть мысли, если твоя душа полна переживаний, а твой внутренний мир богат, ты никогда не будешь ощущать недостаток в компании. Когда личность самодостаточна, ей не нужна постоянная подпитка. Это людям недалеким все время необходимо общество или какие-нибудь праздники, дискотеки, культпоходы. Потому что они сами себе не интересны. Потому что когда они остаются одни, им не о чем подумать и не о чем порассуждать. Это все равно, что остаться наедине со скучным собеседником. Поэтому они постоянно ищут общения. Всеми силами стремятся избегать одиночества. Нет, конечно, умным людям тоже нужно общество. Но определенное и не постоянно. Часто только для того чтобы обмениваться информацией и вбирать в себя новое. Как все мудрецы. Они никогда не были тусовщиками. Только в уединении они могли мыслить и рождать великие идеи. А люди вокруг были для них полигоном, на котором они обкатывали то, что надумают в одиночестве.
Эти мысли меня успокоили, но грусть не прогнали. Тогда я прибегнул к приему, который всегда срабатывал. Я вновь убедил себя, что вечером все воспринимается гипертрофированно и нужно оставить эти мысли до утра. А там, на свежую голову, в зарождении дня, под щебетание птичек, все покажется не таким печальным. Пока же я решил устроить час классической музыки.
