Шмыгая между неповоротливых ног дедушки, воробьи мгновенно хватали все, что сыпалось из его рук. Они чирикали. Перелетали с места на место. Взлетали. Опускались. И снова взмывали в воздух. По дорожкам прогуливались молодые мамы. Очень медленно. С колясками. О чем-то серьезно разговаривая друг с другом. Вдруг в кармане моих джинс задрожал мобильный. Звонил Дима из моего бывшего отдела. Я подумал, что он опять хочет меня поблагодарить за то, что я избавил их от Зуйкиной, но ошибся.
— Макс, я знаю, кто она! — почти прокричал Дима.
— Кто она? — переспросил я дрожащим голосом.
— Апельсиновая девушка. Она его мать! Георга! И прости, что сказал, что прочитал книгу. Я только что нашел твою записку.
Я облегченно вздохнул.
— Ничего, старик! Ты совершенно прав! А сейчас извини, но я очень занят!
— Конечно, друг! Еще раз прости! Ты самый странный парень из тех, кого я знаю. Удачи тебе!
— И тебе того же!
Надо же! Иногда прошлое настигает тебя в самые неожиданные моменты. Хорошо, что такое безобидное, как сейчас. Я даже уже не помню, как писал ему эту записку. О чем я думал в тот момент? Как был одет? Куда должен был пойти после этого! Сколько было времени? Какая была погода? Ну и ладно. Какая теперь разница!
Я присел на белую, с закрученной на конце спинкой скамейку и сразу же забыл о звонке. Время от времени я замечал вдали какой-нибудь силуэт и представлял, что это она. Я гадал, с какой стороны она может появиться. Вероятнее всего, со стороны метро. Хотя, вполне возможно, что она приедет на автобусе, троллейбусе или маршрутке. Тогда она придет с другой стороны. Со стороны остановки. Каждые пять минут я смотрел на часы. До встречи оставалось четверть часа. Мысленно переставляя минутную стрелку на сорок пять градусов вперед, я представлял, что в этот момент уже все случится. Мы уже встретимся. Вероятно, уже будем болтать. Там, на сорок пять градусов вперед, я уже буду знать, как она выглядит и какой у нее теперь голос. Жаль, что усилием мысли нельзя повернуть стрелку в реальности. Как же мне хотелось, чтобы время перестало ползти и скорее наступил момент, которого я ждал, может быть, всю свою жизнь.
Вдруг что-то заставило меня оглянуться. Сердце забилось. Я повернул голову. В лицо ударил ветер. Я невольно закрыл глаза. В возникшей темноте я увидел ее. Такую красивую, грациозную, спокойную в проеме бездушного холодного зеркала.
— Мама не придет, — прозвучал вдруг, над моим ухом, звонкий женский голос.
