— А у вас есть слабости? Надо же!
Сейчас, когда поняла, что смерть все равно неизбежна, даже не могла заставить себя быть с ним вежливой. По крайней мере, умру с высоко поднятой головой. И напоследок еще покрою его всеми ругательствами, которые вспомню. Глупо и по-детски, но сейчас эмоции взяли верх над разумом.
К моему удивлению, Воин не рассердился, а усмехнулся.
— Больше не пытаешься играть. Это хорошо.
— Что ж тут хорошего? — буркнула я. — Послушай, Воин, уж не знаю, как там к таким, как ты, принято обращаться. Может, сделаешь одолжение, и уже прикончишь побыстрее? Или задумал для меня какую-то особенную смерть, чтобы дольше помучилась?
— Значит, ты знаешь, кто я, — он слегка удивился. — И что же именно знаешь?
— То, что такие, как ты, считают себя вправе решать, кому жить, а кому умереть, только потому, что кто-то чем-то от них отличается!
— Неожиданная трактовка, — Воин с любопытством смотрел на меня. — Задача нашего братства — уничтожать прямую угрозу человечеству. А уж то, как это может смотреться со стороны нечисти, нас мало заботит.
— А вам не приходило в голову, что не все, кто на другой стороне, плохие? — с вызовом бросила я, поднимаясь на ноги и упирая руки в бока.
— Все зависит от того, что ты понимаешь под определением «плохие», — он снова прищурился.
— Ну… — я немного растерялась, потом решительно заявила: — те, кто убивают, мучают других, причиняют вред другим существам.
— Любая нечисть это делает, — с улыбкой парировал Воин.
— А вот и не любая! — запальчиво воскликнула я и тут же осеклась.
Память услужливо нарисовала в голове жуткий месяц, когда я испытывала потребность делать то, что только что перечислила. От осознания того, что в какой-то степени он прав, под ложечкой неприятно засосало. По его логике я — зло, и меня нужно уничтожить. И вряд ли в мое оправдание может говорить тот факт, что я ничего этого не хотела, что все произошло помимо моей воли.
Я медленно опустилась на землю и устремила на Воина усталый, даже опустошенный взгляд. Может, и правда так будет лучше всего? Умереть от руки того, кто борется с жуткими чудовищами, одним из которых стала я сама? Тогда все мучения прекратятся сами собой. Да и кто пожалеет о моей смерти? Для всех так будет лучше. Может, конечно, Эрбин, Криспина и Асдус пожалеют, но у них будет целая вечность, чтобы забыть и пойти дальше. А для родителей и сестры я и так уже умерла.
— Сделай это быстро, пожалуйста, — тихо попросила, опустив голову на свои дрожащие руки, обнимающие колени. — Вот единственное, о чем прошу…
