— Че-го? — пыхтел Торос.
— Двигай быстрее, говорю, старая ты кляча! — Кир продублировал уже на русском только что сказанное.
— Мутанты! — Сообщил мне Валдай. — Слева на вас прёт стайка середнячка, восемь штук!
Стрелять нельзя. Шум привлечёт ещё больше перепуганных, но всегда голодных любителей мяса, так что достали «холодняк» и двинулись дальше, но уже не так шустро. Мы с Киром «пульсировали» сканами.
— На восемь часов — двое! На девять — один! На десять — трое! — Рявкнул Кир, первым запеленговавший мутантов.
Плохо, очень плохо, что места нам для манёвра, практически, нет. Этот лес очень напоминал тропические джунгли, где всё пространство занимает густая, переплетающаяся растительность. Простым бегунам в этой части леса не пройти — запутаются.
Первым вывалился на очищенное Прапором пространство хороший такой кусач. Его принял Кир.
Высокий, худой, быстрый и пластичный педант никогда не расставался со своей катаной. Дар Клокстоппера и большой опыт способствовали молниеносному рывку командира, и мутант растянулся у его ног с пробитым споровым мешком. Тут же развернувшись, Кир исчез и появился рядом с Торосом, прикрыв того от второго топтуна, с первым Торос справился сам, рубанув по лапе одним томагавком, заморозил и долбанув следом вторым, расколол, увернулся от замаха второй лапищи и вонзил топор в голову, аккурат между пластин. Тут же место удара побелело от иния, мутант замешкался, видимо, мозг здорово приморозило, вторым томагавком Торос нанёс смертельный удар, расколов на несколько кусков. Я, крутанув в руках два своих любимых топорика, которые притащил ещё из той жизни, нацелился на прущего на меня спидера.
Леший хорошо нас всех гонял, обучая бою холодным оружием, и заставлял одинаково хорошо работать обеими руками.
Мутант слегка застрял, и я воспользовался заминкой, увернувшись от когтей размахивающих лап, я нанёс сразу два удара: слева режущей кромкой по морде и заострённым концом справа в висок. Тут же остриём левой ударил в глаз следующей оскаленной морде, вынырнувшей из-за куста с раззявленной пастью, готовой оттяпать кусок моей плоти. Туша по инерции пролетела вперёд, сбив меня с ног. В горячке я не понял, убил ли его или только ранил, и всунув руку в нутро, благодаря дару Хилера, сжал трепыхающееся сердце в кулаке.
Кусач замер. Теперь уже точно дохлый.
Заёрзав под телом, я попытался выбраться на свободу, но слишком тяжёлая туша добротно придавливала, не выпуская из своих объятий. Я занервничал.
