Заринэ не подала ему руку, теперь отступив и от него. Не имеющий возможности уговаривать, Лео посмотрел на пустившихся потихоньку в путь товарищей. Окинув взором персиянку ещё раз, он чуть надавил на бока животного под собой, и оно тронулось, приподнимая остывающий песок копытами. Впереди замаячили барханы, раскрасневшиеся под последними лучами, прежде чем погаснуть, упав в сон ночной пустыни и став черными, обманно выглядящими так же прочно, как скалы. Девушка оглянулась назад. От временной палатки остались только столбы, задняя стенка из ветхого войлока, да десятигаллонная бочка. А в округе сухой зной, километры песка, никаких ориентиров, никаких людей. Ужас пустыни, что манит безумцев и заставляет держаться в стороне здравомыслящих. Заринэ представления не имела, куда ей идти, домой она не сможет вернуться, а если каким-то чудом и найдёт дорогу, то там ждёт казнь. Она посмотрела в спину удаляющимся молодым людям, выхватила глазами Лео. Не говоря ни слова, она приподняла длинный подол паранджи и быстро побежала, нагоняя его, не успевшего далеко отъехать. Поравнявшись с лошадью, девушка посмотрела на наездника, ожидая, что он заметил её приближение и обернется. Но Лео смотрел прямо. Поджав губы, Заринэ зашагала рядом. Песок проваливался и рассыпался под тонкими подошвами мягкой обувки. Даже копытным было не всегда легко перемещаться по нему, что уж говорить о человеке? Как долго она сможет идти вот так? А если они прибавят скорости? Нужно обратиться как-то к этому мужчине, попросить его взять её к себе. Нет, негодно так делать. Аллах отправляет ей столько трудностей не для того ли, чтобы она всё-таки погибла? Может, того он и желает для неё? Лео натянул поводья и остановился. Посмотрев сверху вниз на упорно топающую Заринэ, он ещё раз протянул ей натруженную ладонь, большую, с длинными покоричневевшими от жары и палящего здешними днями солнца пальцами. Скорее ухватившись за поданную руку, персиянка позволила подтянуть себя, но когда Лео поднял её наверх, она не смогла перекинуть ногу через коня. Когда её посадили до этого в седло в одиночестве, то она свесила ноги в одну сторону. А теперь так сидеть было нельзя — вдвоём можно уместиться лишь сидя друг за другом ровно, либо же убрав седло, но тогда мужчине придётся держать её весь путь, чтобы не соскользнула. Зарине не могла задрать юбку, обнажив ноги до самых бедер, а только так и можно было бы очутиться в позе наездницы перед Лео.
